Основные черты растительности  Елогуйско-Дубчесско-Сымско-Касского региона и их связь с литолого-геоморфологическими  условиями территории

Жуков М. А., Телеснина В. М.

Институт проблем экологии и эволюции им. А.Н.Северцова, РАН;

При подготовке статьи: "Растительность восточной части Сибирских увалов и ее связь с геолого-геоморфологическими условиями территории"(Жуков М.А., Телеснина В. М. Гончаров С. В., Яковлева Л. А.В.), опубликованной в сборнике "Изучение, сохранение и восстановление биоразнообразия экосистем на Енисейском экологическом трансекте (ландшафты, почвы, растительный покров)" М., 2001, С.261-277 была подготовлена подробная редакция описаний растительности, сопровождаемая критическим рассмотрением посвященной данным вопросам литературы. В процессе публикации текст был существенно сокращен. В целях представления заинтересованным читателям более подробной информации о южной части Туруханского района, ставшей объектом дискуссии в связи с включением ее в состав Арктической зоны Российской Федерации мы представляем на сайте полную редакцию этого текста.

При составлении описания растительности, мы использовали карты: “Растительность Западно-Сибирской равнины” М 1 : 1500000 (1976), “Типологическая карта болот Западносибирской Равнины” М 1 : 2500000 (1977); карту “Ландшафтная карта СССР”, М 1 : 2500000 (1985); монографии “Карта растительности СССР”, М 1 : 4000000 (1989); работы З. Ф. Глебова (1963, 1969, 1979а, 1979б, 1988), М. Ф. Елизарьевой (1961а, 1961б, 1963а, 1963б, 1964, 1967), Д. М. Киреева (1977, 1979), а также монографии “Болота Западной Сибири, их строение и гидрологический режим” под редакцией К. Е. Иванова и др. (1976), "География тайги Западной Сибири" (Горожанкина, Константинов, 1978) и “Растительный покров Западно-Сибирской равнины” (Ильина и др, 1985). Как важный источник дополнительной информации и средство контроля использовались приведенные в предыдущей главе материалы геологической съемки четвертичных отложений (которые, как уже говорилось, имеют высокую степень достоверности) и топографические карты.
Нужно отметить, что содержание перечисленных источников в значительной мере (в первую очередь для территории Сибирских увалов) не согласуется между собой. Наш вариант описания растительности региона во многих элементах не совпадает с предлагаемыми ими. Поэтому, в конце работы в качестве приложения нами приводится глава “Комментарии к главе "Растительность Елогуйско-Дубчесско-Сымско-Касского региона" и критический обзор использованных источников.”.
В процессе изложения, мы разделили территорию исходя из соображений удобства и единства ландшафтного облика описываемых участков поверх-ности. Это деление не надо воспринимать как предложение новой законченной схемы ботанико-географического или ландшафтного районирования. Для такой работы мы не располагаем достаточным материалом. Цель главы - обрисовать общую картину распределения растительности и ее связи со структурой поверх-ности региона, помогающую лучше понять особенности размещения животных в средней тайге енисейского левобережья. Исходя из соображений все того же удобства описываемые участки будут соотносить со схемой ботанико-географического районирования, предложенного М. Ф. Елизарьевой (1963б, 1964, 1967).
Рассматриваемая территория выделяется М. Ф. Елизарьевой в Средне-Приенисейский округ, простирающийся от низовий Елогуя до бассейна Каса. Округ делится автором на 5 ботанико-географических районов: Елогуйско-Келлогский, Елогуйско-Енисейский, Верхне-Дубчесский, Сымско-Нижне-Дубчесский, Касовско-Енисейский. (Елизарьева; 1963б, 1964, 1967).

1. Растительность восточной части Сибирских увалов.

Удобной отправной точкой изложения является ландшафт Сибирских увалов, с которым М. Ф. Елизарьева (1963б, 1964, 1967) связывает Елогуйско-Келлогский и Верхне-Дубчесский ботанико-географические районы (бассейи верхнего и среднего Елогуя, а также Енисейско-Дубчесско- Елогуйское между-речье).
Западная часть холмисто-грядовой ледниковой равнины описанного в предыдущей главе кольца моренных гряд - Келлог-Елогуйское междуречье и водоразделы левобережья Келлога - покрыта темнохвойной тайгой. Внутри этого массива разбросаны участки сосновых боров (Pinus sylvestris L.), приуроченных к камовым полям, скоплениям оз, сложенным песками ложбинам стока ледниковых вод и местам существования интрагляциальных озер. Окружают сосновые насаждения и многочисленные некрупные верховые болота, рассыпанные по поверхности моренных равнин. Но основная часть боров приурочена к западной периферии массива боковой морены (там, где через верховья Елогуя и Келлога происходил сброс вод подпрудного ледникового бассейна) и к долинам крупных рек, унаследовавших ложбины стока ледниковых вод.
 Широкая полоса боров протянулась по левобережью Келлога, отделяя долину реки от темнохвойной тайги водораздела. “В бассейне Келлога ... сосновые леса произрастают по зандровым образованиям водораздельных пространств и холмам среди обширных болотных массивов, а также на боровых террасах Елогуя и его притоков. Сосновые леса отличаются однообразием и представлены низкобонитетными беломошниковыми, беломошниково-брусничниковыми, зеленомошниково-черничниково-багульниковыми и сфагновыми типами насаждений.” (Елизарьева, 1963б). “Среди указанных типов наибольшим распространением пользуются беломошниковые боры с древостоем V бонитета... В зеленомошно-брусничниково-багульниковых борах IV бонитета отмечается незначительная примесь лиственницы (Larix sibirica Ledeb.) и березы... Сфагновые сосняки распространены в слабовыраженных понижениях водораздельных пространств и в долинах рек, ... где по мере увеличения увлажнения ... в более угнетенном древостое преимущественное значение приобретает кедр (Pinus sibirica Du Tour).“ (Елизарьева, 1961а).
Аналогичные полосы сосняков, только более узкие, занимают левобережья Малого Тольдокса и Елогуя выше устья Сугдель, а также отдельные участки вдоль долины Большого Тольдокса. Обширные массивы сосновых боров произрастают в верхней излучине Елогуя и по его верхним притокам - Усканчесу и Бакленчесу. Эти боры тянутся сплошной полосой вдоль западного края описываемой территории далее на север в верховья Келлога. Они приурочены к  краю обширной заболоченной зандровой равнины, простирающейся на запад в бассейн Ваха. На правобережье Елогуя, в его верхнем течении (между рр. Атокс и Бентокс), сосновые леса встречаются лишь узкими полосками по ложбинам стока ледниковых вод.
В целом же, эта тайга представляет собой сочетание пихтово-елово-кедровых зеленомошных, долгомошных и кустарничково-сфагновых, а также елово-кедровых и осиново-березовых кустарничково-зеленомошных лесов с участием лиственницы. “Наиболее распространенным типом являются кедровники зеленомошно-багульниковые V бонитета, приуроченные к равнинным условиям водораздельных пространств  с почвами глинистых и суглинистых разностей. Кедровники сфагновые V бонитета занимают довольно значительные площади, как в условиях водораздельных пространств, так и в долинах рек. В этом типе в древесном пологе наряду с кедром присутствует и ель (Picea obovata Ledeb.), иногда - сосна”.  (Елизарьева, 1961а).
Описанные темнохвойные насаждения в целом типичны для всего кольца холмисто-грядовых  ледниковых  равнин. Существующие различия определяются как географическим положением (тайга южного макросклона Сибирских увалов произрастает на 120 - 140 км южнее их северного макросклона,  не говоря уже об обшей экспозиции макросклонов), так и особенностями литолого-геоморфологического строения территории.
Для описанного в предыдущей главе уступа южного макросклона Сибирских увалов характерны особо благоприятные условия произрастания, связанные с хорошими дренированностью и освещенностью поверхности. Поэтому здесь в растительном покрове господствуют темнохвойные леса зеленомошного типа с преобладанием кедра IV, а иногда даже III бонитета. С отложениями карбонатных валунных суглинков М. Ф. Елизарьева (1963а) связывает высокобонитетные (III класса бонитета) лиственничники. Сосновые леса встречаются редко. Они приурочены, главным образом, к долинным зандрам. Незначительные массивы их можно наблюдать в долинах рек. Заболоченность на водоразделах слабо выражена. Болотные массивы представлены, главным образом, сосново-сфагновыми торфяниками. Грядово-мочажинные болота для данного ландшафта не характерны. (Елизарьева; 1963а, 1964).
Темнохвойная тайга восточной части кольца моренных равнин (Приенисейской возвышенности) в целом соответствует приведенным выше описаниям. Можно отметить постепенное ухудшение условий произрастания в северном направлении, с чем связано уменьшение бонитета лесных насаждений и видового богатства в травяном ярусе. Сосновые леса, особенно лишайниковые боры мало характерны для данной территории.
Что касается темнохвойной тайги северного макросклона Сибирских увалов, то она в силу более угнетенного состояния по своему облику скорее напоминает аналогичные насаждения примыкающей с севера озерно-ледниковой равнины и южной части Лобового Материка. Не случайно М. Ф. Елизарьева (1963б, 1964, 1967) отнесла северный макросклон увалов вместе с  простирающейся далее к северу равниной к подзоне северной тайги. Ее характеристика этих растительных сообществ будет приведена в описании Елогуйско-Енисейского ботанико-географического района.
В пределах увалов не ведутся сколь-либо существенные рубки, но лесные пожары являются обычным явлением. Поэтому, значительные площади заняты вторичными осиново-березовыми и хвойно-мелколиственными лесами, представляющими собой зарастающие гари различного возраста.
В отличии от водно-ледниковых равнин, для моренных характерно отсутствие обширных болотных массивов. Заболачиванию подвергались понижения, разбросанные по поверхности отложенной ледником морены.  Эту особенность отметил А. А. Земцов (1959), писавший: “Болота зандровой равнины резко отличаются от болот, расположенных на поверхности водораздельных плато (“материков”), сложенных валунными суглинками максимального оледенения и находящихся на одной широте. На поверхности материков болота представляют отдельные небольшие неправильных очертаний массивы, совершенно лишенные озер и выполненные мощными пластами торфа. На плоской и полого-волнистой поверхности зандровой равнины располагаются заболоченные массивы с исключительным обилием озер. В центральной части равнины эти массивы, соединяясь друг с другом, образуют одно сплошное болото с озерами...”. К этому можно прибавить слова М. Ф. Елизарьевой (1963б): “В лесных массивах постоянно встречаются в замкнутых котловинах сфагновые сосново-кустарничковые болота, а также разветвленная сеть заболоченных понижений с зеленомошниково-сфагновым покровом”.
 К центральной же части восточного отрезка Сибирских увалов, заключенной в описанном кольце боковых и конечных морен, в отличие от периферийных его частей, в полной мере применимы слова М. Ф. Елизарьевой (1961а) : “...болотным формациям здесь принадлежит главное место в растительном покрове ... они занимают не менее 60% общей площади всех водоразделов бассейна Елогуя”, что определяется описанными в предыдущей главе особенностями территории.
Она указывает, что преимущественным распространением пользуются грядово-мочажинные болота, отличающиеся резко выраженным комплексным характером растительности. Называемые местным населением “тундрами” они распространены в условиях водораздельных пространств и залегают в плоских понижениях, окруженных песчаными гривами и холмами, поросшими лишайниковыми сосновыми борами.
Отдельные болотные массивы составляют сложный комплекс сфагновых образований, объединенных в единую систему, в которой наблюдается чередование пониженных, плоских, увлажненных участков, лишенных древесно-кустарниковой растительности с резко обозначенными грядами, покрытыми хилыми экземплярами сосны.
Среди этого однообразия болотных массивов грядово-мочажинного типа выделяются торфяники, ровная поверхность которых пересечена узкими лента-ми хилого березняка (Betula s. l.), расчленяющими ее как бы на отдельные полигоны. Слабовыраженные гривы приурочены к положительным формам донного рельефа торфяников. Наряду с этими типами болот значительные площади заняты залесенными сосной торфяниками. Такие комплексные торфяники постоянно чередуются с сосново-сфагновыми болотами с резко выраженным подушкообразным микрорельефом. “Наличие  крупных озер среди болотных и лесных массивов является характерным для исследованной нами территории” (Елизарьева, 1961а).
Болота являются одним из важнейших факторов формирования ландшафта данных частей района. После отступления ледника отложения торфа заполнили неглубокие депрессии рельефа и, постепенно мигрируя на водоразделы, в значительной мере погребли их под собой. Незаболоченными остались только отдельно стоящие моренные холмы и возвышающиеся над торфяниками песчаные косы и гривы, а также примыкающие к речным долинам участки. Обширные болотные массивы площадью в десятки квадратных километров соединяются цепями болот меньшего размера и лесными насаждениями, которые часто правильнее характеризовать как залесенные болота, в сплошное поле, среди которого берут начало оба Дубчеса и крупные правые притоки Елогуя (Тына, Кепсес, Большая Сиговая). Центральные открытые части таких болотных массивов, как Дубчесские болота, болота Сугдель, Большая тундра, Торосская тундра и др. столь велики, что нашли отражение в контурах на топографической карте масштаба 1 : 1000000.
Для подробного описания растительности водораздельных болот в качестве типичной модели “тундры” М.Ф. Елизарьевой (1961а) был избран обширный болотный массив Большая тундра, расположенный в пределах полого-волнисто-грядовой водно-ледниковой равнины, в верховьях рек Большая Сиговая, Малая Сиговая и Алтус. Согласно ее указанию в сложный комплекс описываемого грядово-мочажинного торфяника входят пять четко выраженных отдельных комплексов, которые могут быть охарактеризованы следующим образом: сосново-сфагновый, грядово-мочажинный с сосной, грядово-мочажинный с кустарничками, осоково-сфагновый с карликовой  березкой, осоково-топяной.
Сосново-сфагновый комплекс примыкает обычно к лишайниковому сосновому бору, произрастающему на песчаных гривах  водораздельных пространств. Переход фиксируется по постепенному изреживанию сосняка, приобретающего хилую и искривленную форму. В лишайниковый покров внедряются пятна сфагнов, образующих плотные розовато-бурые приплюснутые подушки.
В грядово-мочажинном комплексе с сосной сочетаются плоские безлесные участки торфяника с резко выраженными грядами, образованными сфагновыми мхами, поросшими хилыми экземплярами сосны. Грядово-мочажинный комплекс с кустарничками характеризуется сочетанием тех же болотных образований, что и в предыдущем комплексе, но гряды здесь выражены более резко, образуя валы, который пересекают болотный массив по всему поперечнику. На периферии развивается осоково-сфагновый комплекс с карликовой березкой (Betula nana L.) и беспорядочно разбросанными моховыми грядами, приуроченный к слабо выраженному уклону, а иногда и к плоской части болота, и отличающийся значительной пестротой растительного покрова. Осоково-топяной комплекс окаймляет болотный массив в наиболее пониженной его части.
Кроме описанных грядово-мочажинных болот  распространены гипново-сфагновые комплексные болота, залесенные в более повышенной части сосной или березой с кустарничковым ярусом из ерника (карликовой березки). Эти болота обычно приурочены к широким корытообразным понижениям (ложбинам стока ледниковых вод, прим. авт.), обращенным перпендикулярно к долине р. Елогуя. Такие понижения располагаются между песчаными гривами с сосновыми лишайниковыми борами. По склонам понижений произрастают сосняки зеленомошные, которые спускаясь к их днищу приобретают заболоченный характер, в связи с чем начинается хирение и выпадание сосны, и появляется подушкообразный микрорельеф с мочажинами в понижениях. Ниже по склону понижения значительно увеличивается влажность, сосна почти совершенно выпадает, зеленомошный покров сменяется сфагновым. Подушкообразный микрорельеф  приобретает еще более  выраженную форму.
Кустарничковый ярус представлен густыми зарослями карликовой березки и касcандры (Chamaedaphne calyculata L.). Ближе к центральной части корытообразных понижений располагаются безлесные  более увлажненные участки сфагнового болота с менее  выраженным микрорельефом.  По повышенным гривам в эту часть болота вклиниваются хилые искривленные экземпляры березы пушистой (Betula  alba L. (pubescens Ehrh.). Открытая часть болота покрыта плоскими подушками из сфагнов со сплошными зарослями карликовой березки и андромеды (Andromeda polifolia L.). Местами центральная часть болота лишена кустарников и имеет плоскую поверхность, значительную площадь занимают в центральной части сильно обводненные участки.
Распространенными торфяниками,  приуроченными к слабо выраженным депрессиям,  встречающимся в сосновых борах водораздельных пространств и боровых террас Елогуя, являются сфагновые болота с незначительной мощностью торфа поросшие хилой сосной (рямы), имеющие хорошо выраженный подушкообразный микрорельеф. Помимо описанных торфяников в долинообразных понижениях встречаются значительно увлажненные болота, в древесном ярусе которых наряду с чахлой, искривленной сосной произрастает кедр в таком же состоянии.
Иные болота характерны для долины Елогуя. Наибольшим распространением пользуются комплексные сфагновые, гипново-сфагновые и осоково-травянистые. Комплексные сфагновые болота располагаются в притеррасной части высокой поймы. Окраина таких болотных массивов сильно увлажнена и залесена чахлыми экземплярами березы и сосны, вокруг стволов  которых нарастают подушки из сфагнов. Центральная часть болота почти лишена древесно-кустарникового яруса и подушкообразного микрорельефа. Гипново-сфагновые болота располагаются также в притеррасной части поймы Елогуя. В этом типе болот по их окраине также выражены сфагновые подушки из сфагнов на которых развиваются густые заросли карликовой березки, болотного мирта, иногда кусты курчавой ольхи. По направлению к центральной части поверхность болота выравнивается. Вся его центральная часть сильно обводнена. Моховый покров слагают гипновые мхи. Местами среди болот встречаются значительные по размерам озера. Осоково-травянистые болота с кустарничковой и травянистой растительностью располагаются в пойменных условиях долины Елогуя. За кромкой из ольховника (Alnus  fruticosa Rupr. (crispa Hult).  и сухостоя обычно располагается залесенное болото. В древесном ярусе произрастают чахлые экземпляры ели, кедра, березы, у стволов которых образуются моховые подушки, поросшие кассандрой. Местами болотный массив пересекают широкие полосы вахты трехлистной (Menyanthes  trifoliata L.) и открытые озерки. На повышенных участках  болота произрастают  довольно мощные экземпляры ели, иногда лиственницы и кедра, а также березы и осины (Populus tremula L.). Из кустарников особенно характерна для болот ольховник (Елизарьева, 1961а).
 Говоря о лесной растительности М. Ф. Елизарьева (1961а) указывает, что среди заболоченных пространств зандровой равнины, а также на боровых террасах Елогуя и его притоков господствуют низкобонитетные брусничниково-толокнянково-лишайниковые сосновые боры, а по более увлажненным местам - зеленомошно-багульниковые, среди которых только отдельными островами встречаются разреженные елово-кедровые леса с мощно выраженным покровом из зеленых и сфагновых мхов, багульника (Ledum  palustre  L.), кассандры, андромеды, голубики (Vaccinium  uliginosum L.). Как указывает М. Ф. Елизарьева  (1961а) в долине Елогуя и на “водораздельных гривах” встречаются лиственничники разнотравно-вейниковые, приуроченные к скрытоподзолистым почвам, подстилаемым известняками. Древостой трехярусный, состоящий исключительно из лиственницы. Отдельные экземпляры достигают диаметра свыше метра.
Замечание М. Ф. Елизарьевой о соотношении темнохвойной и светло-хвойной тайги справедливо для значительной части полого-волнистой озерно-ледниковой равнины Елогуйской депрессии. На примыкающей к ней с востока полого-холмисто-грядовой водно-ледниковой равнине ситуация существенно более сложная, что связано с описанной в предыдущей главе пестротой слагающих ее грунтов.
На самых возвышенных участках этой равнины вдоль водораздела между бассейнами Елогуя и Большого Дубчеса от Большой Тундры на севере до верховьев Тыны, Танксеса и Большого Тогульчеса на юге картируется цепочка крупных зандровых полей, соединенных многочисленными ложбинами стока ледниковых вод, так же выполненных зандровыми песками. С ними и связанны наиболее крупные массивы грядово-мочажинных болот и сосняков, аналогичных описанным М. Ф. Елизарьевой (1961а) на Большой тундре. С зандровыми полями в вершине р. Промысловой связаны Шурнихинские болота между Большим и Каменным Дубчесами.
Чем ближе к долинам обеих Дубчасов, тем все более сток приледниковых вод приобретал канализированный характер, все больше площадь пологих склонов, сложенных покровными супесями, суглинками и мореной, между которыми наблюдаются постоянные сложные переходы. Пестрота эдафических условий определила и пестроту растительного покрова. Фрагменты чистых сосняков продолжают встречаются достаточно часто по песчаным гривам и зандровым террасам вдоль рек и ручьев или вокруг водораздельных болотных массивов.  Но они, как правило, не велики и не определяют общий облик лесной растительности. Как и в других частях ледниковых равнин, к ним в полной мере подходит понятие “ленточные боры”.
Сосна чаще встречается в смешанных древостоях с кедром, лиственницей и елью. По краям болотных массивов обычны  сосново-лиственничные с примесью кедра зеленомошно-кустарничковые с лишайниками редкостойные леса на супесчаных субстратах;  кедрово-сосновые с лиственницей и елью кустарничково-зеленомошные леса так же приурочены к легким суглинкам и супесям (на более тяжелых грунтах сосна замещается березой).
На дренированных склонах распространена описанная выше темнохвойная тайга с преобладанием кедра. Именно она и создает основной фон лесной растительности, особенно если воспринимать его с борта плывущей лодки. Общий облик растительности по мере движения вниз по гидросети очень быстро сливается с таковым южной части кольца холмисто-грядовых  ледниковых  равнин. Большие площади тайги были в разное время повреждены пожарами и представляют собой различные стадии восстановления коренных сообществ, что приводит к значительному участию в насаждениях мелколиственных пород.
Как уже было сказано выше, северный макросклон Келлог-Теульчесской возвышенности, вместе с примыкающей к нему с севера частью озерно-ледниковой равнины Туруханской низменности выделяется М. Ф. Елизарьевой в Елогуйско-Енисейский ботанико-географический район , относимый ею (как и другими специалистами) к подзоне северной тайги.
Лесная растительность района характеризуется, в основном, наличием низкобонитетных темнохвойных насаждений. Сосновые леса лишайниково-брусничные и зеленомошно-сфагновые здесь встречаются реже. Среди темно-хвойных лесов наиболее распространенными являются кедрово-еловые или елово-кедровые древостои с примесью лиственницы с зеленомошно-багульниковым наземным покровом. Значительным распространением пользуются сфагновые елово-кедровые леса с примесью сосны, произрастающие как на плакорах, так и в долинах рек. В долине Елогуя на хорошо дренированных суглинистых и глинистых почвах встречаются кедровники травянистые, в древостое которых принимают участие пихта (Abies sibirica Ledeb.) и ель. В наземном ярусе характерно присутствие таежного крупнотравья: борца обыкновенного (Aconitum  septentrionale Koerlle), живокости (Delphinium  elatum L.), вейника тупоколоскового (Calamagrostis  obtusata Trin.), из мелкотравья встречаются грушанка круглолистая (Pyrola rotundifolia L.), кислица заячья (Oxalis acetosella L.), линнея северная (Linnaea borealis L.)   и др. Такие кедрачи имеются например в долине Большой Сиговой и используются населением для сбора кедровых орехов. К карбонатным валунным суглинкам приурочены лиственничники травяно-зеленомошные (Елизарьева, 1964).
Если на ледниковой равнине северного макросклона Келлог-Теульчесской возвышенности крупные болотные массивы отсутствуют, то заболоченность озерно-ледниковой равнины не менее значительна, чем в среднем течении Елогуя. Господствующие типы болот - те же грядово-мочажинные ком-плексы, наряду с которыми распространены сфагновые сосново-кустарничковые, комплексные гипново-сфагновые болота, характеризующиеся сильно обводненной центральной частью. Они представляют собой, видимо, сравнительно недавно заторфовавшиеся водоемы. Темнохвойная тайга, располагающаяся крупными островами среди болот на почвах тяжелого механического состава несет следы явно выраженной угнетенности, связанной не только с особенностями климата,  но и со слабой дренированностью поверхности (Елизарьева, 1964).

2. Растительность Сымско-Нижнедубчесского
ботанико-географического района.

В Сысмко-Нижнедубчесский ботанико-географический район М. Ф. Елизарьева (1963б, 1964,1967) включает низовья Дубчеса и бассейны его правых нижних притоков, бассейны Сыма, Тугулана, а также верхнее течение пра-вых притоков Кети и левобережье Каса. Эта обширная территория простирается от южного макросклона Сибирских увалов на севере до Кас-Кетьской депрессии на юге.
Напомним читателю, что большую часть южного макросклона Келлог-Теульчесской возвышенности занимает полого-волнистая расчлененная водно-ледниковая равнина, сложенная зандровыми песками, перекрытыми плащом покровных супесей и суглинков. В верхней части макросклона встречаются выходы валунных суглинков, для которых характерен холмисто-грядовый, слабо расчлененный современной гидросетью рельеф. В самой западной части названного макросклона морена водораздела Елогуя с правыми притоками Ваха Кыс-Еган и Сугмутун-Еган оказалась погребенной под шлейфом зандровых песков, сформировавших плоско-волнистую зандровую равнину с очень незначительным уклоном поверхности. Нижние гипсометрические уровни макросклона представляют собой сложенную песками полого-наклонную грядово-увалистую зандровую равнину. В восточной своей части она занимает обширный плакор между Сымом, Дубчесом и Сандакчесом, но западнее Чафама постепенно выклинивается в неширокую полосу, обрамляющую с севера долину Сыма. Вдоль его левых притоков песчаные массивы проникают вглубь полого-волнистой расчлененной водно-ледниковой равнины, отделяя долины притоков от сложенных супесями и суглинками водоразделов.
Южнее долины Сыма начинается полоса полого-наклонных бугристо-западинных аккумулятивных озерно-аллювиальных равнин, сложенных покров-ными (полигенетическими по происхождению) суглинками и супесями с про-слоями песков на песчано-глинистом меловом основании. Эти равнины разделены несколькими параллельными полосами зандровых песков, которые можно охарактеризовать, как полого-наклонные уплощенно-увалисто-грядовые зандровые равнины.
Главная черта растительного покрова описываемого района - постоянное чередование сосновых боров, темнохвойной тайги и верховых болот. В преде-лах полого-волнистой расчлененной водно-ледниковой равнины южного макро-склона Келлог-Теульчесской возвышенности преобладает темнохвойная тайга, представляющая собой преимущественно елово-кедровые с лиственницей кустарничково-зеленомошные сообщества. Ближе к долине Сыма большие площади занимают елово-кедровые с пихтой, местами кедрово-еловые, мелкотрав-но-бруснично-зеленомошные леса. С. М. Горожанкина и В. Д. Константинов (1978) рассматривают кедровые мелкотравно-бруснично-зеленомошные леса этого ботанико-географического района как коренные климаксовые сообщества (в терминологии авторов: центральные биогеоценозы). В качестве экологического ряда их заболачивания они указывают последовательную смену кедровников кустарничково-зеленомошных, кедровников кустарничково-мшистых (где, судя по их описанию, в моховом покрове начинает играть активную роль кукушкин лен), кедровники осоково-сфагновые и кедровники кустарничково-сфагновые.
 Значительные площади тайги нарушены пожарами и там формируются производные насаждения разных стадий восстановления, идущего преимуще-ственно через березу. Сосновые боры (лишайниковые, бруснично-лишайниковые и кустарничково-зеленомошные) приурочены главным образом к придолинным участкам, где маломощный плащ покровных суглинков (1 - 3 м) размыт и поверхность сложена зандровыми песками. Такие ленточные сосняки, местами заболоченные, часто по ложбинам стока ледниковых вод пересекают водораздел Елогуя с Сымом и верховьями Ваха.
Крупных болотных массивов на этой равнине нет, но много средних и мелких болот, рассеянных по всему ее пространству. Карта растительности За-падносибирской равнины сообщает только о кустарничково-сфагновых оли-готрофных болотах в комплексных выделах. Но болота, а чаще их краевые  ча-сти, могут иметь мезо-евтрофный облик. Дело в том, что формируются они в замкнутых депрессиях супесчаных и суглинистых водораздельных пространств. И даже если их выпуклая центральная часть вышла из режима водного питания за счет поверхностного стока и обводняется исключительно атмосферными осадками, то краевая часть продолжает получать известное количество минеральных веществ с окружающей болото территории. Согласно Д. М. Кирееву (1979), заболоченность этой территории составляет около 10%.
Описанные выше таежные массивы, занимая верхние гипсометрические уровни макросклона, протягиваются с запада на восток постепенно сужающейся полосой от верховий Ваха и его верхних притоков (Собакина , Тундровая) через верховья Сыма и верхнее течение его левых притоков (Топкая, Ирапчимо, Догылдо,Чафам) до бассейна р. Сандакчес (правый приток Дубчеса). Нижние гипсометрические уровни макросклона - полого-наклонная грядово-увалистая зандровая равнина - территория преобладания сосновых боров. Она тянется с запада на восток по левобережью Сыма постепенно расширяющейся полосой от р. Унтугла (левый приток Сыма) через нижнее и среднее течение рр. Топкая, Ирапчимо, Догылдо, Чафам в бассейны рр. Киденчес, Кенельчес  (левые притоки Сыма), Точес (правый приток Дубчеса) и Тугулан.
Именно к этой равнине и надо относить описание обсуждаемого ботанико-географического района, данное  М. Ф. Елизарьевой (1964). “Песчаные гривы покрыты сосновыми толокнянково-лишайниковыми борами, наземный по-кров которых представлен различными видами ягеля. (Cladonia alpestris, Cl. rangiferina, Cl. deformis и др.). Среди боров встречаются открытые места с травянистым покровом. Межгривные понижения заняты комплексными гипново-сфагновыми, пушицево-сфагновыми, сосново-кустарничковыми болотами, часто со слабо выраженным грядово-мочажинным комплексом. В ложбинах стока болотных вод обычно развивается вахтовая сплавина.” Нужно отметить, что М. Ф. Елизарьева абсолютно верно связывала обширные болотные массивы на во-доразделах Сыма, Ваха, Тыма и Кети с ложбинами стока талых ледниковых вод.
Как уже говорилось в предыдущей главе, среди этой равнины встречаются  значительные по площади участки, сложенные с поверхности покровными супесями и суглинками. К ним приурочены массивы темнохвойной тайги, представленной преимущественно елово-кедровыми с пихтой, местами кедрово-еловыми, мелкотравно-брусничниково-зеленомошными лесами. Большой массив темнохвойной тайги занимает все правобережье Киденчеса в его нижнем и среднем течении. На юг он простирается до долины Сыма, сочленяясь с аналогичным массивом по ту сторону его долины. На север он прослеживается через верховья р. Янтаки и Мопкоикта на левобережье Точеса. Есть темнохвойная тайга и в верховьях Кенельчеса. На зарастающих гарях преобладают елово-березовые с пихтой и кедром мелкотравно-зеленомошные леса.
В отличие от описанной выше полого-волнистой расчлененной водно-ледниковой равнины, для данной территории характерны крупные массивы верховых болот с обилием озер. Верховые болота погребают под собой водоразделы, постепенно наступая на окружающие их лесные массивы. Площадь болот и лесов, находящихся на той или иной стадии заболачивания очень велика, особенно в восточной части территории. Д. М. Киреев (1979), оценивает степень заболоченности основной части этой территории в 40%. Среди крупных болотных массивов следует назвать Тугуланские болота, занимающие значительную часть бассейна р. Тугулан и правобережье Хойбы, Иштыкские болота в верховьях рр. Иштыка и Кенельчеса, Лунчесское болото, массивы болот по верховьям рр. Киденчеса и Ульгуикты, в среднем течении рр. Чафама, Ирапчимо, Момомту, обширный болотный массив по рр. Кулиндра, Топкая, Унтугла, Сымское болото в верховьях Сыма.
Описывая болота и заболоченные леса бассейна р. Тугулан Ф. З. Глебов (1969), указывает, что заболачивание лишайниковых боров приводит к формированию сосняков лишайниково-сфагновых, характерных для окраин болот и расположенных среди них минеральных островов. Их особенность - мозаичность растительности под древесным ярусом. Элементы мозаики - сфагновые подушки, обильно поросшие кустарничками и лишайниковый ковер между ними.
При заболачивании зеленомошных боров формируются сосняки зеленомошно-кустарничково-сфагновые. Сравнительно с сосняками лишайниково-сфагновыми они отличаются некоторым повышением трофности, что проявляется в появлении более требовательных к ней видов, в частности кедра и березы в древесном ярусе. При продолжении заболачивания данные сообщества сменяются сосняками кустарничково-сфагновыми, где древесный ярус уже не является эдификатором и которые правильнее рассматривать как облесение олиготрофные болота. Хорошо развитый микрорельеф образован беспорядочно разбросанными разновысокими подушками сфагнов.
При дальнейшем заболачивании описываемые сообщества сменяются олиготрофными гетерогенными, представляющими различные варианты грядо-во-мочажинных болот. По мере нарастания обводненности Ф. З. Глебов (1969) выделяет следующие сообщества: с сосново-кустарничково-сфагновой группи-ровкой на грядах и бугорках, и кустарничко-сфагновой в мочажинах; с сосново-кустарничково-сфагновой группировкой на грядах и бугорках, и сфагновой в мочажинах; озерково-мочажинная со сфагновой группировкой в мочажинах; грядово-мочажинно-озерная с кустарничково-лишайниково-сфагновой группировкой на грядах и печеночниково-сфагновая в мочажинах.
Характерной чертой двух первых сообществ является нарастание по мере увлажнения дифференциации микрорельефа и связанного с этим распределения растительности. Древесный ярус занимает только микроповышения. Что касается двух последних сообществ, то они занимают центральные наиболее обводненные части крупных озерно-болотных массивов. Обычно в центре располагается грядово-мочажинно-озерковое с кустарниково-лишайниково-сфагновой группировкой на грядах и печеночниково-сфагновой в мочажинах, плавно переходя в озерково-мочажинное со сфагновой группировкой в мочажинах. Там где становится заметным уклон от центральной выпуклой части болота к его периферии их обрамляет широкая полоса сообществ с сосново-кустарничково-сфагновой группировкой на грядах и бугорках и сфагновой в мочажинах.
Для двух последних описываемых сообществ характернейшей чертой является обводненный сфагновый зыбун, в зависимости от площади озер могущий занимать до 80% всей площади. Древесный ярус представлен отдельными деревцами березы пушистой и реже сосны, произрастающими на наиболее сухих грядах. В центре массивов, где торфяные озера занимают уже значительную площадь, сфагновый зыбун представляет собой сложную разорванно-ячеистую сеть состоящую из сфагновых бугорков, покрытых пятнами лишайников; уплотненного ковра из угнетенных сфагнов, переплетенный слоевищами печеночника; ковра из нормально развитых сфагнов; рыхлого обводненного коврасплавины из сфагнов, пронизанного водорослями. Нередко встречаются участки, лишенные сфагнового или лишайникового покрова и покрытые подсохшей корочкой черного цвета (“римпи”), состоящей из разлагающихся остатков мхов и печеночников, переплетенных водорослями.
Ф. З. Глебов (1969) выделяет следующие стадии заболачивания кедровников черничных: кедровник чернично-сфагновый, кедрово-сосновая согра осоково-сфагновая, смешанно-древесная осоково-сфагновая, кустарничково-сфагновая и осоково-сфагновая. Для кедровника чернично-сфагнового характерны ограниченные признаки заболачивания. Кедрово-сосновая осоково-сфагновая согра характерна для стыка заболачиваемых лесов и болот. Соотношения кедра и сосны в насаждениях широко варьируют но, в целом, кедр преобладает . Роль березы уменьшается.
Дальнейшее обводнение приводит к формированию смешанно-древесно-осоково-сфагновых сообществ. Микрорельеф представлен плоскими, слабо выраженными сфагновыми подушками поперечником 1 - 2 м, занимающими 20 - 30% площади. В разреженном и угнетенном древостое, не являющемся эдифи-катором, преобладают кедр или сосна. Примесь березы пушистой незначительна, ель встречается единично. Кустарничково-сфагновые сообщества представляют собой уже открытые болота без древесного и кустарникового ярусов. Микрорельеф образован довольно глубокими и извилистыми мочажинами шириной до 50 см, и микроповышениями диаметром 3 - 5 м.
Осоково-сфагновые сообщества широко распространены, и в зависимости от условий местоположения и генезиса могут варьировать по составу. Первый выделенный Ф. З. Глебовым (1969) вариант характерен для долин Енисея и Дубчеса в нижнем течении и упоминаться не будет. Второй вариант встречен на окрайках небольших котловинных верховых болот, где приток делювиальных (поверхностных) вод с прилегающего суходола обеспечивает некоторое повышение трофности по сравнению с окружающими олиготрофными фациями. Это должно быть очень типично для значительной территории описываемого ботанико-географического района и он в этом смысле чрезвычайно нам интересен. Микрорельеф на таких участках болота выражен слабо, древесный и кустарниковый ярусы отсутствуют. В травянистом ярусе господствует осока волосистоплодная (Carex lasiocarpa Ehrh. (40%) с примесью осоки топяной (Carex limosa L.).
Третий вариант осоково-сфагновых сообществ отмечен на границе крупного олиготрофного болотного массива и лишайникового бора (ситуация так же достаточно характерная). Под влиянием выклинивания на поверхность почвы грунтовых вод, обусловленного ростом болотного массива, образуются небольшие озерки с песчаным дном. Прибрежные части их заняты укоренившимся в песчаном дне сомкнутым травостоем из осоки волосистоплодной. Дальше его сменяет осоково-сфагновые сообщества. По направлению к центру болота эти сообщества сменяются типичным олиготрофным грядово-мочажинным комплексом.
Миксотрофные сообщества, как указывает Ф. З. Глебов (1969), покрывая обычно небольшие участки, существенной роли в сложении болот не играют и изучены слабее других. Сообщества с мезотрофной древесносмешанно-осоково-сфагновой группировкой на грядах и евтрофно травяно-гипновой в мочажинах встречаются на участках, расположенных между облеванными мезотрофными и открытыми олиготрофными частями болотных массивов. Сообщества с мезо-трофной березово-осоково-сфагновой группировкой и евторфно-мочажинной травяной в мочажинах встречается на границах с болотным водотоком хорошо дренированных участков с сильно выраженным уклоном поверхности. Сообщества с мезотрофной кустарничково-осоково-сфагновой группировкой на грядах и бугорках и евтрофной травяно-сфагново-гипновой в мочажинах. Локализация их автором не указывается, но можно предположить, что подобные сообщества могут встречаться на заболоченных придолинных участках в вернем течении таежных рек на территориях сложенных покровными суглинками и супесями. Для их существования необходимы два условия: приток относительно обогащенных делювиальных и грунтовых вод, и наличие проточного режима. Сообщества с олиготрофной кустарничково-сфагновой группировкой на грядах и мезотрофной травяно-сфагновой в мочажинах. О локализации таких сообществ так же ничего не сообщается. Можно предположить, что что их можно встретить на периферии олиготрофных болот и на придолинных болотах, на участках с проточным режимом. Сообщества с олиготрофной сосново-кустарничково-сфагновой группировкой на бугорках и мезотрофной травяно-сфагново-гипновой в мочажинах. О локализации ничего не сообщается. Можно предположить, что они формируются при наличие проточного режима, а также подтока делювиальных и грунтовых вод на окраинах верховых болот. Сообщества с олиготрофной кустарничково-сфагновой группировкой на бугорках, мезотрофной осоково-сфагновой на грядах и евтрофной травяно-гипновой в мочажинах характерны, вероятно, для приречных переходных болот, которые можно встре-тить в среднем и нижнем течении таежных рек второго и третьего порядков.
Выделенные Ф. З. Глебовым (1969) евтрофные сообщества мы рассматривать не будем. Описаны они в долине Енисея и в непосредственно примыкающей к ней части долины Дубчеса, для которых характерно большее флористическое богатство (сравнительно с окружающими пространствами тайги) и другие черты интразональности. Вне сомнения, участки евтрофных низинных болот встречаются в долинах таких рек, как Дубчес и Сым в их среднем течении, но мы воздержимся от механического распространения на эти территории приводимых Ф. З. Глебовым описаний.
На крайнем западе описываемого макросклона расположена полого-волнистая зандровая равнина, простирающаяся далеко вниз по течению Ваха. Она имеет незначительный общий уклон, очень сильно заболочена и заозерена. Согласно Д. М. Кирееву (1979) 70% ее территории составляют болота, среди которых преобладают выпуклые олиготрофные кустарничково-лишайниково-сфагновые с сосной и кедром, а также грядово-озерково-мочажинные с сосново-кустарничково-сфагновыми рямами. На суходолах доминируют сосняки долгомошно-сфагновые и кустарничково-сфагновые. Менее распространены кедровые и лиственничные субори лишайниковые, кустарничково-зеленомошные и кустарничково-сфагновые. Незначительно распространены долинные кедрачи и производные березняки зеленомошные.
Южнее долины Сыма преобладание вновь переходит к елово-кедровой с пихтой (местами кедрово-еловой) мелкотравно-бруснично-зеленомошной тайге на сложенных покровными суглинками и супесями полого-наклонных, бугри-сто-западинных аккумулятивных озерно-аллювиальных равнинах. При ее заболачивании формируются елово-кедровые долгомошные и кустарничково-сфагновые насаждения в сочетании с различными вариантами описанных выше олиготрофных болот с мезо-евтрофными окраинными комплексами. Там, где тайга нарушена пожарами, произрастают производные елово-березовые с пихтой и кедром мелкотравно-зеленомошные леса, а также березово-осиновые и осиновые мелкотравно-зеленомошные леса.
Темнохвойную тайгу пересекают несколько полос сосняков, связанных со шлейфами зандровых песков описанных  в предыдущей главе ложбин стока ледниковых вод.  Основные массивы сосновых багульников-бруснично-зеленомошных и лишайниковых боров сосредоточены по р. Кольчум, Южный Лунчес, Оксым, Пурче, Пульванандра, Альсым и Турсым, чьи долины целиком или частично наследуют названные ложбины.
Ценральные части Сымско-Кетьского междуречья покрыты обширнейшими массивами верховых болот, для которых характерно обилие крупных, средних и мелких озер. Карта растительности Западно-Сибирской равнины относит их к той же категории, что и болота бассейна Тугулана. Это позволяет нам распространить на них приведенные выше описания Ф. З. Глебова (1969). В целом, болотные массивы приурочены к шлейфам песков ложбин стока и прослеживаются широкими полосами вдоль их русел. Но на центральных участках водораздельных пространств торфяники мигрировали и на окружающие сложенные покровными суглинками и супесями водоразделы, погребая их под собой и сливаясь в один сплошной массив болот и заболоченных лесов, тянущийся от Опольчумских болот на востоке до болота Комарное в верховьях рр. Орловка и Лисица (правые притоки Кети) на западе. Это самый крупный в пределах средней тайги енисейского левобережья массив болот и заболоченных лесов, с которым могут сравниться только болотные массивы в верховьях Сыма: болота Ванжильское, Ажарминское и Альсым на водоразделе Сыма, Тыма и Ваха.
Нужно отметить, что зандровые пески в верховьях Сыма не имеют широкого распространения. Через долины рр. Альсым и Ванжиль (приток Тыма) в его нижнем течении прослеживается ложбина стока ледниковых вод, с которой, отчасти, связаны болота Альсым и Ажарминское, а также тянущаяся далее на юго-запад полоса болот по Ванжилю и Тыму. Но она, по крайней мере на этом участке, была достаточно узкой и основные массивы торфяников залегают на покровных супесях и суглинках водораздельных пространств. Как уже говорилось, в приречных частях болот и по их периферии это приводит к широкому формированию различных мезо-евтрофных болотных комплексов за счет улучшения минерального питания в результате подтока делювиальных и грунтовых вод. Сосновые леса в этом районе не имеют широкого распространения. Преобладает заболоченная темнохвойная тайга описанных выше типов.

3. Касовско-Енисейский ботанико-географический район.

М. Ф. Елизарьева (1963б, 1964) включает в него бассейн Каса и прилега-ющий к нему участок енисейского левобережья. Она отмечала преобладание почв тяжелого механического состава, что определило значительно более широкое распространение здесь темнохвойной тайги и относительно меньшую роль сосновых боров. В качестве преобладающих насаждений М. Ф. Елизарьева (1964) назвала пихтово-кедровые леса зеленомошникового, а иногда и сфагнового типов; и указывала, что лесная растительноть района еще носит черты, характерные для средней подзоны тайги, однако на хорошо дренированных водоразделах и, особенно, в долинах рек начинают преобладать высокобонитетные леса с богатым наземным покровом из таежного высокотравья: вейника тупоколоскового, борца высокого, живокости высокой, золотой розги и др. , что является признаком постепенного перехода к южной подзоне тайги. (Елизарьева, 1964).
На территории района можно выделить три литолого-геоморфологические образования (см. Основные черты литолого-геоморфологической структуры Елогуйско-Дубчесско-Сымско-Касского региона). 1.Северная часть района - бассейн Каса и малого Каса - Кас-Кетьский спилвей,  представляющий собой полого-наклонную, местами бугристо-западинную равнину , сложенную песками с редкой галькой и гравием, с покровом суглинков в южной части. 2. Располагающийся к югу бассейн Большого Каса и примыкающие к нему с востока бассейны левых притоков Енисея заняты полого-волнистой, бугристо-западинной преимущественно слаборасчлененной аккумулятивной озерно-аллювиальной равниной, сложенной песчано-глинистыми отложениями. 3. Параллельно Кас-Кетскому спилвею эту равнину пересекает широкая ложбина сброса подпрудно-ледниковых вод, сложенная средне- и верхнеплейстоценовыми песками и галькой. Ее рельеф можно охарактеризовать, как полого-наклонную плоско-холмисто-увалистую зандровую равнину, увалы и гривы которой являются дюнами, сформированными мощными и быстрыми потоками воды, периодически протекавшими здесь в моменты переполнения подпрудно-ледниковых водоемов.
Депрессия Кас-Кетьского спилвея в ее восточной половине унаследованна долинами Малого Каса и Каса, по линии которых ее можно разделить на две части: более узкую северную и более широкую южную. В отличие от южной части, северная почти на всем своем протяжении сложена с поверхности преимущественно русловыми песками, к которым в свою очередь причленяется полоса зандровых песков.
С описанными песчаными массивами связана тянущаяся вдоль левого берега Малого Каса и Каса полоса сосновых боров багульниково-бруснично-зеленомошных и лишайниковых. От темнохвойной тайги Кас-Кольчумского водораздела сосняки отделяются полосой заболоченных лесов и олиготрофных выпуклых болот, представленных преимущественно сосново-кустарничково-сфагновыми и кустарничково-сфагновыми с сосной и кедром на грядах, с озерками и сфагновыми мочажинами сообществами, с периферийным рядом сосново-сфагновых мезо-евтрофных сообществ.
Южная часть спилвея покрыта преимущественно темнохвойной тайгой. Между Кетью и Большим Касом согласно карте растительности Западно-Сибирской равнины преобладают кедровые с пихтой и елью хвощево-зеленомошные и травяно-сфагновые леса, восстановление которых на нарушенных участках идет через березовые с пихтовый, елью и кедром хвощево-вейниковые леса. Восточнее, между Большим Касом и Енисеем, они постепенно уступают место кедрово-елово-пихтовым зеленомошно-мелкотравным и мелкотравно-осочковым с элементами широкотравия лесам, сочетающимся с темнохвойно-березовыми мелкотравно-вейниково-осочковыми  и темнохвойно-осиновыми, березово-осиновыми с подлеском травяными лесами, являющимися заключительными стадиями их демутационных смен.
Поверхность этой части спилвея, представляющая собой озерно-ледниковую террасу, возвышающуюся над долиной Каса, местами сильно забо-лочена. Крупные массивы болот сосредоточены ближе к ее тыловому шву. Значительные болотные массивы сосредоточены в верховьях рр. Травяная, Килинская, Гуляевская (правые притоки Каса), между Большим Касом и р. Безымянка (приток Малого Каса). Но особенно крупный болотный массив тянется к западу от Безымянки мимо оз. Водораздельное в бассейн Кети.
Полого-волнистая бугристо-западинная преимущественно слаборасчленённая озерно-аллювиальная равнина, примыкающая с юга к депресии Кас-Кетьского спилвея согласно карте растительности Западно-Сибирской равнины покрыта теми же темнохвойными сообществами, что и южная часть спилвея. Но знакомые с этой территорией С. М. Горожанкина и В. Д. Константинов (1978) описывают эти сообщества несколько иначе. Согласно их сообщению, на данной равнине можно выделить два экологических ряда.
Первый ряд наделен южнотаежными чертами и приурочен к хорошо дренированным участкам речных долин и расчлененным склонам плакоров (в терминологии авторов: материков). Для этого ряда характерны преимущественно травянистые типы леса. Для прирусловых пойм типичны ельники кустарниково-вейниковые. На автономных экологических ступенях с хорошей дренированностью - ельники с пихтой, изредка пихтарники вейниковые. При этом хвощево-вейниковые темнохвойные сообщества рассматриваются как центральные биогеоценозы (т. е. климаксовые сообщества), а не как стадия демутационных смен. В качестве экологических рядов их заболачивания приводятся ельники с пихтой вейниково-зеленомошные (гилокомиевые), ельники с пихтой крупнотравные и ельники с пихтой мелкотравно-зеленомошные. Для затененных склонов, согласно цитируемым авторам, характерны ельники вейниково-зеленомошные и мелкотравно-зеленомошные. В ложбинах временного стока - крупнотравные ельники с пихтой и пихтарники с влаголюбивым крупнотравьем. Авторы указывают, что господство ели и пихты характерно для долины Енисея и его I - III террас. На заболоченных плакорах преобладают кедровые насаждения с примесью ели.
Второй экологический ряд характерен для выровненных слабодренированных суглинистых поверхностей водоразделов и имеет типичные среднета-ежные черты. Основной лесообразующей породой является кедр с примесью ели. Вершиной экологического ряда являются сообщества зеленомошникового (гилокомиевого) цикла. В качестве центрального биогеоценоза рассматриваются кедровники с елью мелкотравно-зеленомошные. Переходным звеном между суходолом и заболоченными типами леса являются кедровники хвощево-зеленомошные и чернично-долгомошные. Мезо-евтрофные сообщества представлены кедровниками хвощево-сфагновыми, а мезотрофные - кедровниками осоково-сфагновыми.
В отличие от поверхности спилвея, описываемая равнина существенно менее заболочена. Крупные болота отсутствуют. Средние, а чаще мелкие болота характерны не столько для водораздельных пространств, сколько для придо-линных участков в верхнем течении таежных речек, где они представляют собой “мезотрофные разветвленные вытянутые лога с незначительным врезом и резкими границами” (Киреев, 1979).
Полого-наклонная плоско-холмисто-увалистая зандровая равнина, тянется от рек Чистоклеть и Кассовка на востоке через верхнее течение Мелкой, среднее течение Большого Каса, бассейн Лампакши в верховья Кельмы, Налимки, Ушканки. С этой самой южной из пересекающих Обь-Енисейский водро-раздел полосой зандрового ландшафта и связана основная часть сосновых массивов. Подробное описание характерной для них растительности, дано М. Ф. Елизарьевой (1961б) на примере урочища “Высокие боры”. Его ландшафт настолько своеобразен, что мы приведем описание М. Ф. Елизарьевой целиком.
“При подъеме с древней террасы р.  Енисея, отличающейся уже хорошо выраженным дюнным рельефом (в настоящее время установлено, что  верхние террасы Енисея сформированы подпрудно-ледниковыми водоемами и не связаны непосредственно с эрозионной деятельностью реки, прим. авт.), открывается панорама мощных нагромождений пепельно-серого песка в виде широких грив, расчлененных, в свою очередь, на отдельные возвышения, подчас слабо выраженные, местами же приобретающие вид крупных холмов. Иногда песчаные образования имеют ровную поверхность плато. Это сложный лабиринт песчаных нагромождений огибается зигзагообразно простирающимися обширными заболоченными понижениями. В растительном покрове здесь господствуют сосновые лишайниковые боры, занимающие огромные пространства. При разраженном древостое этих лесов развивается сплошной ковер из различных видов лишайников. На выровненных поверхностях песчаных всхолмлений развиваются сосновые брусничниково-лишайниковые боры. В слабо выраженных понижениях распространены сосновые  зеленомошниково-черничниковые леса. Наиболее часто встречаются болота,  залесенные низкорослой сосной с резко выраженными сфагновыми подушками. В широких депрессиях между гривами часто можно наблюдать развитие безлесных сфагновых  болот.” Нужно отметить, что размеры болотных массивов между Большим Касом и Енисеем меньше, чем на аналогичных крупных шлейфах зандровых песков. Болота, перемежающиеся с борами и заболоченными лесами, занимают значительные площади лишь к западу от Большого Каса.
Заболоченным лесам и болотам данного района посвящена статья Ф. З. Глебова и С. М. Горожанкиной (1979). Основная часть приводимых ими описа-ний относится к долине Енисея и непосредственно прилежащим к ней террито-риям. Поэтому, для нашей работы можно воспользоваться только описаниями, сделанными в пределах полого-наклонной плоско-холмисто-увалистой равнины  на междуречье Большого Каса и Енисея.
Цитируемые авторы, как и Д. М. Киреев (1977, 1979) сообщают, что между Большим Касом и Енисеем для этих песчаных равнин часто характерно неглубокое залегание подстилающих пески суглинков. Это приводит к повышению трофности грунтовых вод, что в свою очередь ведет к широкому распространению здесь мезотрофной кедровой субори, местами чередующейся с участками почти чистых темнохвойных и их производных лиственных лесов. Повышенная трофность отражается на типологическом составе болот, которые представлены евтрофными и мезотрофными сообществами. Болотообразова-тельный процесс носит крайне локальный характер и проявляется главным образом в поймах речек и ручьев. Болотные урочища невелики, четко оконтурены и имеют чаще вытянутую форму. За пределами пойм заболачивание отмечается лишь на плоских плакорах, где наблюдается застаивание вод на подстилающих пески суглинках.
Ф. З. Глебов и С. М. Горожанкина (1979) в соответствии с положением в мезорельефе выделили 4 вида болотных урочищ. Первый вид - мезотрофные болота замкнутых котловин - формируется на плакорах, и слагается кедрово-сосновыми суборями чернично-сфагновыми и сосняками кустарничково-осоково-сфагновыми.
Второй вид - мезо-олиготрофные травяно-моховые болота сточных котловин - образовались путем заторфовывания озер, имеющих, по-видимому, термокарстовое происхождение. Некоторые из них еще не полностью заросли или задернуты с поверхности болотной сплавиной. В настоящее время такие истоковые топи переживают фазу перехода из мезотрофной стадии в верховую. Слагаются они осоково-шейхцериево-сфагновыми и осоково-сфагновыми сообществами.
Два другие вида болотных урочищ различаются трофностью в соответствии с приуроченностью к различным участкам долин речек и ручьев. Третий вид - евтрофные травяно-древесные болота пойм мелких речек - слагаются прирусловыми ельниками кустарниково-вейниковыми, кедровниками вейниково-сфагновыми, кочкарно-осоково-кустарниковыми сообществами и мезо-евтрофными березняками крупноосоково-сфагновыми.
Четвертый  вид - мезотрофные древесно-сфагновые пойменно-плоскосклоновые болота - редко подвергаются затоплению и переживают мезо-трофную стадию заболачивания, но участками вступили уже в олиготрофную стадию. Для них характерны кедровники чернично-сфагновые, березово-сосновые осоково-сфагновые леса и олиготрофные гетерогенные сообщества с сосново-кустарничково-сфагновыми бугорками и пушицево-сфагновыми мочажинами.
Как отмечают цитированные авторы, болотообразование носит локаль-ный характер и ими не обнаружено агрессивного наступления торфяников на суходолы в силу существенной расчлененности территории.

4. Обзор использованных источников и комментарии к главе “Растительность Елогуйско-Дубчесско-Сымско-Касского региона”.

Как было сказано выше, используя во многом не согласующиеся между собой источники мы не только выбирали описания, наиболее по нашему мнению отвечающие реальному положению, но и в некоторых случаях давали собственное. В данном разделе мы оговорим эти случаи, произведем краткий сравнительный обзор использованных источников и в самых общих чертах мотивируем свой подход к описанию растительности изучаемого региона.
“Сложная история развития этой территории определила современный облик растительного покрова” (Елизарьева; 1963б). Это обусловило стремление обращавшихся к данному региону специалистов выделять комплексы растительности на географической основе, чего придерживались и мы.
Попытки ботанико-географического районирования этой части Красноярского края были сделаны в 1916 г. Б.Н. Городковым. Первое дробное ботанико-географическое районирование Сибири было предложено В.В. Ревердато (1931). Интересующая нас территория включалась им в два естественно-исторических района: Северотаежно-увалистый, занимающий территории от р. Сочур (приток Кети) на север, включая бассейн Сыма и Тымско-Ваховский  ягельно-лесной, простирающийся по левобережью Енисея от р. Сым до р. Пакулиха.
В конце пятидесятых - шестидесятых годах вышла серия статей М. Ф. Елизарьевой, в которых была описана растительность основных районов енисейского левобережья и предложена схема ботанико-географического районирования восточной окраины Западносибирской равнины. Для того времени это были лучшие работы, опиравшиеся как на исследования автора, так и на труды авторитетных специалистов в области геологии, геоморфологии и палеогеографии четвертичного периода Енисейской Сибири (С. А. Архипов, А. А. Земцов, С. Б. Шацкий, Б. В. Мизеров). Работы Елизарьевой высоко оценил З. Ф. Глебов (1969), посвятивший болотам и заболоченным лесам низовий р. Кас и Тугуланской котловины серию статей и две монографии. Примерно в это же время вышла монография, о ботанической географии Сибири Л. В. Шумиловой (1962), работавшей в северной тайге енисейского левобережья в начале тридцатых годов. Различия в предлагаемых авторами схемах подробно рассмотрены М. Ф. Елизарьевой (1963) и мы их касаться не будем.
В 1976 г. была опубликована карта “Растительность Западно-Сибирской равнины”, М 1 : 1500000, а в 1985 г. издана монография И. С. Ильиной и др. “Растительный покров Западно-Сибирской равнины”, служащая пояснительным текстом к карте. В 1977 г. вышла “Типологическая карта болот Западносибирской Равнины” М 1 : 2500000, составленная Е. А. Романовой и др. Приведенная на ней информация детализируется в изданной в 1976 г. Государственным гидрологическим институтом коллективной монографии “Болота Западной Сибири, их строение и гидрологический режим” под редакцией К. Е. Иванова и С. М. Новикова. В 1987 г. была издана “Ландшафтная карта СССР”, М 1 : 2500000, а в 1989 г. - “Карта растительности СССР”, М 1 : 4000000. Несмотря на очевидную приемственность названных карт (особенно двух последних по отношению к первой), содержащаяся в них информация об описываемом регионе заметно различается, как различается она и с описаниями М.Ф. Елизарьевой. Такая ситуация создает существенные проблемы при попытке непосредственного использования этой информации в решении конкретных задач.
При составлении описания растительности, мы опирались в первую очередь на карту “Растительность Западно-Сибирской равнины”, в наибольшей мере среди названных карт отражающую реальную ситуацию, а также на материалы З.Ф. Глебова и М.Ф. Елизарьевой, которые в отличии от составителей карт работали непосредственно на описываемых территориях. Как важный дополнительный источник информации и средство контроля использовались приведенные в предыдущей главе материалы геологической съемки четвертичных отложений, а также работы Д.М. Киреева (1977, 1979).
Нужно отметить, что эти работы были написаны до проведения указанной съемки, но продолжают сохранять известный интерес. Основой для произведенного ландшафтного районирования автору служили блоки земной коры, т. е. границы ландшафтов проводились по крупным разломам. Поэтому, например, единый по структуре и генезису обширный массив болот в верховьях Сыма оказался разделенным на две равные части. Но в то же время, делаемый им акцент на дифференциацию блоков в связи с их относительной высотой и наклоном поверхности, характеризующий особенности обводнения, заболачивания и дренажа, очень существенен для понимания условий произрастания, что не всегда видно из используемых геологических материалов и топографических карт. Мы учитывали информацию, приводимую в работах Д.М. Киреева в тех случаях, когда описываемые нами участки поверхности совпадали с выделяемыми им ландшафтами. Но, в целом, мы не соотносили наше описание с предлагаемым им, так как это потребовало бы очень большого объема комментариев. Тем более, что его работы основаны на дешифрировании аэрофотоснимков и в них не приводятся конкретные первичные материалы.
Необходимо остановиться и на использованной нами монографии С.М. Горожанкиной и В.Д. Константинова "География тайги Западной Сибири" (1978). Признавая ее несомненную ценность, нужно отметить, что как источника информации о растительности описываемого региона она ограничена уже самой поставленной авторами задачей. Они стремились создать стройную систему зонального и регионального членения растительности в пределах Западной Сибири через описание закономерностей распределения коренных сооб-ществ. В описываемом регионе к таковым авторы относят темнохвойные зеленомошные леса для подзоны средней тайги и темнохвойные травянистые леса для подзоны южной тайги. Поэтому, какая-либо информация о светлохвойной тайге и мелколиственных насаждениях отсутствует. Не использовали мы и предлагаемую авторами схему районирования, т.к. она имеет слишком общий характер и в одних выделах объединены очень разнородные по своей литолого-геоморфологической структуре и характеру растительности территории. Необходимо отметить также, что в основе подхода к ординации коренных сообществ данных авторов лежит "крест Сукачева". Поэтому, есть все основания воспринимать выделяемые авторами "центральные биогеоценозы" как климаксовые сообщества, хотя сами авторы этот термин не используют.
При цитировании работ М.Ф. Елизарьевой, мы для удобства читателей приводили не латинские, как у автора, а русские названия растений и внесли другие незначительные изменения. От приведения подробных описаний растительных сообществ, содержащихся в работах М.Ф. Елизарьевой и Ф.З. Глебова мы вынуждено отказались,  что многократно увеличило бы текст и делало его трудно воспринимаемым.
Мы не пользовались и описаниями растительных выделов к карте растительности Западносибирской равнины, приводимыми в монографии И. С. Ильиной и др. (1985). Описания этих типологических выделов составлялись на основе материалов из других регионов Западной Сибири, о чем свидетельствует как методика составления данной карты, так и содержание списка использованной литературы. А в нем, например, нет ни одной ссылки на М.Ф. Елизарьеву. Но для данного региона ее описания часто нечем заменить (даже не в плане качества, а из-за отсутствия других материалов). Все это говорит о том, что по крайней мере флористическое наполнение содержащихся в карте растительности Западно-Сибирской равнины типологических единиц до его подтверждения вряд ли стоит безоговорочно распространять на описываемую территорию.
Как уже говорилось, несоответствие информации, приведенной в использованных нами источниках, в наибольшей мере проявляется в пределах Сибирских увалов. В первую очередь это относится к территории выделяемых М. Ф. Елизарьевой Елогуйско-Келлогского и Верхне-Дубчесского ботанико-географических районов. Елогуйско-Келлогский район она вслед за С.А. Архиповым (1960) характеризует, как плоско-холмистую равнину гляциальных и гляциоморских отложений Тазовской стадии максимального оледенения и указывает на господство в растительном покрове сосновых низкобонитетных (обычно V бонитета) боров и грядово-мочажинных болот. Верхне-Дубчесский район рассматривается ей вслед за Б.В. Мизеровым (1956) как холмисто-увалистая ледниковая равнина, в которой она отмечает господство темнохвойной зеленомошной тайги с преобладанием кедра, насаждения которой имеют IV, а иногда даже III бонитет. М.Ф. Елизарьева соотносит данный район с описанной Б.В. Мизеровым (1956) полосой холмисто-увалистого ландшафта, помещаемого им в междуречье Енисея и бассейна верхнего течения Дубчеса и связываемого с конечно-моренными образованиями максимального оледенения. Как видно из данного нами в главе 3 описания растительности, картина в действительности более сложна.
Согласно карте растительности Западносибирской равнины, находящаяся в пределах Красноярского края часть Сибирских увалов покрыта преимущественно темнохвойной тайгой. Сосновые леса, местами с примесью лиственницы и кедра, сосредоточены главным образом по западной окраине, на границе с бассейнами Ваха и Таза. По левобережью Келлога и верхнему течению Елогуя сосняки распространяются в его среднее течение, где сосредоточены преимущественно на его правобережье. Далее к востоку показаны лишь три небольшие участка темнохвойно-сосновых с примесью лиственницы лесов.
На ландшафтной карте СССР темнохвойная тайга занимает еще больше места. Восточнее Елогуя показан лишь один участок сосняков напротив поселка Келлог. Отсутствуют сосняки и в низовьях р. Келлог, зато елогуйско-келлогское междуречье наоборот практически полностью оказалось покрыто сосняками. Темнохвойная тайга на нем показана только двумя незначительными участками. Согласно же карте растительности СССР вся описываемая территория покрыта елово-кедровыми и кедрово-еловыми травяно-кустарничково зеленомошными лесами.
Вероятно, такое отображение растительности на картах связано с подходом к генерализации и интерполяции материала. По мере перехода к все более мелкому масштабу сосняки объединялись с темнохвойной тайгой в комплексные выделы, а потом и совсем исчезали из состава наносимых на карту типологических единиц, либо наоборот поглощали темнохвойную тайгу. Затрудняло работу по составлению карт и то обстоятельство, что леса к северу от южного макросклона Сибирских увалов не включены в состав лесопромышленной базы из-за низкого бонитета насаждений и на эти территории отсутствовало полноценное лесоустройство. Можно предположить также, что составители исходили из простой логической связки: Сибирские увалы - полоса конечных морен четвертичных ледников - валунные суглинки - темнохвойная тайга.
 Но особенно скудно оказалась отображенной информация о таком важном для данного региона элементе ландшафтной структуры, как болота. Так, на карте растительности Западносибирской равнины (М 1 : 500000) к востоку от Елогуя в пределах Сибирских увалов показаны три крупные массива болот: Большая тундра, Большая Торосская тундра и болота Сукдель (если же обратиться даже к самой мелкой топографической карте М 1 : 1000000, то и на ней в данном регионе обнаружится гораздо большее количество крупных открытых болотных массивов). Изображения контуров болотных массивов на карте растительности Западносибирской равнины включают в себя только центральную открытую часть массивов. Окружающие ее не столь значительные, но все же достаточно крупные участки открытых болот, соединяемые переходами заболоченных лесов (которые зачастую правильнее именовать облесенными болотами) из контуров болотных массивов исключены. А ведь они составляют иногда до 70 % от общей площади болотного комплекса. Вместе с окружающими их лесными массивами, внутри которых тоже много заболоченных участков (но это уже болота среди леса, а не наоборот) они отнесены к комплексным картируемым элементам, предполагающим сочетания лесов и болот. Но характер этих сочетаний в каждом конкретном случае никак не определен и изначально подразумевается ведущая роль лесной растительности. Таким образом, распространенность болот и их реальная роль в растительном покрове Елогуйско-Дубчесского междуречья оказались существенно приуменьшенными.
Неудивительно, что уже в ландшафтной карте СССР М 1 : 2500000 болотные выделы в указанном районе отсутствуют совсем, а в описании комплексных выделов сказанно: “...по понижениям заболочены”. Что касается карты растительности СССР М 1 : 4000000, то в пределах описываемого отрезка Сибирских увалов согласно ей болот нет. Есть: “Лесные сообщества с домини-рованием в нижних ярусах гидрофитных трав, кустарничков и мхов”.
Достаточно мало информативной для наших целей оказалась и Типологическая карта болот Западно-Сибирской равнины М 1 : 2500000, что связано с ее достаточно мелким масштабом и стоявшей перед авторами задачей - публикацией новой в сравнении с предложенной Н.Я. Кацем (1971) схемой зонального членения болот Западной Сибири. Вся описываемая нами территория от низовьев Елогуя до верховьев Большого Каса согласно этой схеме зонирования находится в пределах зоны избыточного увлажненния, подзоны (согласно легенде карты) и зоны (согласно монографии “Болота Западной Сибири, их строение и гидрологический режим") выпуклых олиготрофных сфагновых болот. Дальнейшее типологическое дробление выделов, предлагаемое на карте для наших целей слишком обще, а монография носит чисто болотоведческий характер (строение торфяной залежи, химизм, гидрологическая, температурная и другие характеристики). Нужно учесть, что как это видно из монографии, описываемый нами регион авторским коллективом не изучался и на него интерполирована информация из других районов Западной Сибири.
После самого общего обзора информации, приведенной на цитируемых картах, обратимся к сообщениям М.Ф. Елизарьевой. В ее статье “Ботанико-географическое районирование левобережья р. Енисей (в пределах таежной зоны)” (1963) приводится картосхема, согласно которой Елогуйско-Келлогский ботанико-географический район (господство сосновых боров и грядово-мочяжинных болот) занимает левобережье Елогуя. Все Елогуйско-Дубчесско-Енисейское междуречье, включая бассейн Дубчеса, а также часть левобережья Елогуя выше устья Келлога отнесено к Верхне-Дубчесскому ботанико-географическому району (господство темнохвойной тайги). Эта картина в целом согласуется с картой растительности СССР, но не согласуется с текстом статьи “Растительность плоско-волнистого ландшафта ледниковой зоны восточной части Западно-Сибирской низменности (бассейн р. Елогуя - левый приток р. Енисея)” самой М.Ф. Елизарьевой (1961а).
Она пишет следующее: “Водораздельные пространства как в левобережье, так и в правобережье р. Елогуя заняты обширными массивами грядово-мочажинных и других типов болот, чередующихся с островами сосново-лишайниковых боров или разреженных угнетённых темнохвойных насаждений... Своеобразное явление в растительном покрове бассейна р. Елогуй представляют грядово-мочажинные болота, которые в виде огромных бурых пятен видны с самолета, напоминая разлившуюся и застывшую массу лавы с как бы испещренной потоками поверхностью... Отдельные болотные массивы составляют сложный комплекс сфагновых образований, объединенных в единую систему, в которой наблюдается чередование пониженных, плоских, увлажненных участков, лишенных древесно-кустарниковой растительности с резко обозначенными грядами из сфагнов, поросших карликовой березой, багульником, касандрой, а также хилыми экземплярами сосны... Среди этого однообразия... выделяются торфяники, ровная  поверхность которых пересечена узкими лентами хилого березняка... Наряду с этими типами болот значительные площади заняты залесенными сосной торфяниками.
Огромные торфяники, достигающие размеров десятков километров, че-редуются с более или менее широкими полосами или островами угнетенных лишайниковых боров, располагающихся на плоских песчаных холмах. Причем и внутри этих массивов видна сложная сеть разветвленных ложбин с небольшими сфагновыми болтами. Наряду с сосновыми борами, встречаются более или менее крупные острова разреженных темнохвойных лесов с преобладанием кедра или ели, приуроченные к почвам тяжелого механического состава. В заключении необходимо заметить, что описанный растительный ландшафт свойственен не только левобережью р. Елогуя, ... но и правобережью р. Елогуя до верховьев р. Каменного Дубчеса” (Елизарьева, 1961). Тут нужно добавить, что пролетала М. Ф. Елизарьева именно над правобережьем Елогуя и бассейном Дубчеса в его среднем и верхнем течении по дороге из аэропорта Бор в пос. Келлог и обратно (в ее очень подробной статье ничего не говорится о специальном авиообследовании территории и его результатах, т.е. цитированное выше - путевые заметки).
Изложенное мало согласуется с информацией, приводимой на картах, включая упомянутую картосхему самого цитированного автора. Но это полностью соответствует увиденному нами во время облетов центральных частей елогуйско-енисейского водораздела (верховий обеих Дубчесов, Кепсеса, Большой Сиговой) и литолого-геоморфологической структуре поверхности описываемого района.
Как видно из данного нами в главе 3 описания растительности региона, мнение о господстве темнохвойной тайги справедливо только для описанного выше кольца моренных равнин, а мнение о господстве сосновых боров и верхо-вых болот верно только для заключенных внутри него равнин, сложенных с поверхности отложениями преимущественно легкого механического состава. С этими равнинами и ознакомилась М.Ф. Елизарьева на левобережье Елогуя в пределах озерно-ледниковых и зандровых террас Елогуйской депрессии во вре-мя своей экспедиции в данный район. Для знакомства с растительностью лед-никовых равнин левобережья Елогуя ей необходимо было достаточно далеко углубиться в тайгу или достаточно высоко подняться вверх по течению Елогуя или Келлога. Но такой возможностью она, видимо, не располагала, поэтому прибегла к интерполяции, основываясь на данных Б.В. Мизерова (1956) о границе описываемой территории с бассейном Ваха, имеющей зандровый ландшафт. Так, она указывала, что водораздельные пространства как на правобережье, так и на левобережье Елогуя заняты обширными массивами болот. Но на левобережье Елогуя это справедливо только в пределах Елогуйской депрессии.
Западная часть кольца моренных равнин - Келлог-Елогуйское междуречье и водоразделы левобережья Келлога - согласно сообщениям М.Ф. Елизарьевой и Ландшафтной карте СССР представляет собой зону преимущественного распространения сосновых боров, что не вполне верно. Эта территория сложена мощными толщами валунных суглинков и преимущественно покрыта темнохвойной тайгой внутри которой разбросаны участки сосновых боров.
Что касается болотной растительности, то расхождения нашего описания с цитируемыми источниками сводятся к следующему. В отличие М. Ф. Елизарьевой (1963) мы показываем, что для основной части Елогуйско-Келлогского ботанико-географического района крупные грядово-мочажинные болотные комплексы не свойственны. Они характерны для озерно-ледниковой равнины Елогуйской депресии и особенно для Елогуйско-Дубчесского водораздела, т. е. для Верхне-Дубчесского ботанико-географического района. Описывая Елогуйско-Дубчесский водораздел как район концентрации крупных болотных массивов, связанных между собой заболоченными ложбинами стока талых ледниковых вод в единую систему, мы противоречим не только характеристике Верхне-Дубчесского ботанико-географического района, данной М.Ф. Елизарьевой в статье 1963 г., но и имеющимся картографическим материалам. Поэтому, мы и уделили столько внимания изложению характеристик этих болот, данных в ее более ранней статье (Елизарьева, 1961а).
Необходимо сделать еще одно частное замечание. М.Ф. Елизарьева в своих статьях всегда связывала лиственничники с меловыми отложениями. Нужно подчеркнуть, что речь может идти только о валунных суглинках карбонатного состава, принесенных ледником. Что касается неприменной связи лиственничников в описываемом регионе с карбонатными породами, то работы рассматривающие эту проблему нам не известны. Но работающие в регионе специалисты высказывают мнение (и наблюдавшееся нами этому соответствуют), что во многих случаях лиственничники имеют пирогенное происхождение.
Растительность территорий, расположенных к югу от моренных ландшафтов Сибирских увалов в перечисленных выше источниках в целом отражена лучше и согласованнее. Поэтому, мы не будем подробно сопоставлять содержание этих источников и ограничимся отдельными замечаниями.
В Сысмко-Нижнедубчесский ботанико-географический район М.Ф. Елизарьева включает низовья Дубчеса и бассейны его правых нижних притоков, бассейны Сыма, Тугулана, а также верхнее течение правых притоков Кети и левобережье Каса. Эта обширная территория простирается от южного макросклона Сибирских увалов на севере до Кас-Кетьской депрессии на юге. Вслед за В. Б. Мизеровым (1956), она рассматривает эту равнину как обширный зандр максимальной стадии максимального оледенения, связывая с этим преобладание на данной территории сосновых боров. Правда, она прямо не говорит именно о господстве сосняков, но это как бы само вытекает из ее текста. О темнохвойных лесах сообщается только, что в них преобладают в разных случаях ель, кедр или пихта  и что встречаются они отдельными островами на водоразделах или надлуговых террасах рек и приурочены к почвам тяжелого механического состава (Елизарьева, 1964). В действительности, как и в случае территории Сибирских увалов, реальная картина сложнее, что отражено нами в описании растительности этой территории.
М. Ф. Елизарьева и Ф.З. Глебов посетили на данной территории лишь Тугуланскую равнину и ее ближайшие окрестности. Это значительно сузило приводимую ими информацию и вынуждало нас при описании лесных сооб-ществ в большой мере пользоваться характеристиками растительных сообществ, данными в карте растительность Западно-Сибирской равнины. Но нужно отметить, что к югу от Сибирских увалов карта растительности Западно-Сибирской равнины гораздо лучше отражает существующее распределение рас-тительных сообществ, чем в пределах Увалов и во всех главных чертах соответствует информации, приводимой в материалах геологических съемок.
Болота обсуждаемого ботанико-географического района подробно описаны Ф.З. Глебовым (1963, 1969, 1988) на примере болот Тугуланской равнины. Общность физико-географических условий и непосредственная территориальная близость позволяют нам считать возможным распространять данные им характеристики болот на территорию всего района.
Нужно оговориться, что Ф.З. Глебов применяет к району Тугулана понятие котловина и с его легкой руки это прижилось в среде биологов, ландшафтоведов, почвоведов. Но необходимо понимать, что реально никакой котловины нет и при изучении топографических карт ее обнаружить невозможно. Понятие “Тугуланская котловина” имеет отношение к геологии и связано с фактом длительного погружения занимаемого ею блока земной коры и прогибанию кровли дочетвертичных пород. Ф. З. Глебов заимствовал этот термин из работ С. А. Архипова и Х. А. Кинк .
Необходимо отметить также, что Ф. З. Глебов (1969) в своих работах использует понятие не “сообщество”, а “фация”, т.к. растительность неразрывно связана с торфяным горизонтом. Цитируя Ф. З. Глебова, мы заменяли его на понятие “сообщество”, т. к. в противном случае нам потребовалось бы сообщать читателю об объеме этого понятия у Ф. З. Глебова и его взглядах на принципы классификации болот.
При заболачивании темнохвойной тайги, произрастающей на субстратах с большей трофностью, нежели сосновые боры, формируются мезотрофные серии заболоченных лесов и болотных сообществ. Ф.З. Глебовым (1969) такие сообщества описаны на примере ряда заболачивания кедровников черничных. Описания эти делались в долинах Енисея, нижнего Дубчеса и на непосредственно прилегающих к ним водно-ледниковых террасах. Их удобно использовать как некий ориентир, но распространять целиком на все пространство водораздельной тайги нужно с достаточной долей осторожности. Тем более, что в силу относительно невысокой скорости протекания в подзоне средней тайги обменных процессов, заболачивание супесчаных и суглинитстых субстратов достаточно быстро переходит в олиготрофные формы. Поэтому мезотрофные серии характерны либо для начальных этапов заболачивания, либо для окраин болотных массивов и обычно не занимают сколь-либо больших площадей.
Как уже говорилось, М. Ф. Елизарьева относит Касовско-Енисейский ботанико-географический район к Средне-Приенисейскому ботанико-географическому округу, указывая на его перехродные черты, но отделяя от других районов южной тайги. Позднейшие источники: карта растительности Западносибирской равнины, ландшафтная карта СССР, карта растительности СССР, Ф. З. Глебов и С. М. Горожанкина (1979) единодушно включают территории к югу от линии Малый Кас - Кас в состав южной тайги, также в той или иной форме отмечая их переходный облик. Тут нужно учесть, что М.Ф. Елизарьева в процессе районирования в очень значительной мере отталкивалась от ландшафтных критериев. Она прямо указала, что в состав округа она включила территорию: “...подвергавшуюся тазовскому и максимальному (в соответствии с существовавшим в тот период членением четвертичных толщ, прим. авт.) оледенению с их обширными зандровыми равнинами. В растительном покрове водораздельных пространств здесь преобладают сосновые боры, а по моренным всхолмлениям, сложенным валунными суглинками, и погребенным (под покровными суглинками и супесями, прим. авт.) участкам зандровых равнин - острова темнохвойных насаждений. Огромные болотные массивы, представлены грядово-мочажинными комплексам, сосново-сфагновыми торфяниками и топями ... , происхождение которых связанно с долинами стока ледниковых вод.” (Елизарьева, 1964). С позиции этих критериев совершенно логично было включить в один ботанико-географический округ: Елогуйско-Енисейский ботанико-географический район, имеющий переходные черты, но все же совершенно справедливо относимый всеми к подзоне северной тайги; Елогуйско-Келлогский, Верхне-Дубчесский и Сымско-Нижне-Дубчесский ботанико-географические районы, имеющие типично среднетаежный облик; и Касовско-Енисейский ботанико-географический район, также носящий переходные черты, но с достаточными на то основаниями включаемый другими авторами в подзону южной тайги .