Жуков М.А., Крайнов В.Н., Кадашова Н.А.

В течение многих столетий проблемы определения Арктики не существовало. Еще со времен древних греков, введших в оборот этот топоним, Арктика (медвежья земля) была землей под созвездиями Большой и Малой Медведиц. И более точного определения не требовалось очень долго. В XIIV – XIIIV веках формирующаяся европейская наука уточнила для себя, что наиболее естественным астрономическим критерием выделения Арктики будет линия Северного полярного круга (66⁰33^/ северной широты). Таковым и стало общественное восприятие вопроса, как в нашей стране, так и за рубежом, поставившее знак равенства между понятиями «Арктика» и «Заполярье».

Проблемы возникли только на границе XIX и XX веков, когда в результате бурного развития географической науки стало ясно, что природные условия в различных регионах приполярья и заполярья существенно различаются и существует значительная асимметрия между более теплым атлантическим и более холодным пацифическим (тихоокеанским) секторами Северного полушария Земли. Тогда и начался поиск иных критериев, позволяющих отделить территории, определяемые более узким термином «Арктика» от круга территорий, определяемых более широким понятием «Север». При этом нужно отметить, что в российской практике словоупотребления понятие «Север» в первую очередь связывается не с географическим направлением (на север), а с холодовым фактором, в связи с чем на востоке страны районы Крайнего Севера и приравненные к ним местности простираются на юг до широты Севастополя и Сухуми. В западных странах в целом слова «Arctic» и «Nort» сохраняют свое пространственно-ориентационное содержание и зачастую воспринимаются как синонимы, хотя в США в их содержание в ряде случаев также вкладываются температурные параметры.

Температурные факторы и стали первыми критериями выделения Арктики, которыми попытались заменить факторы астрономические. Общий опыт их использования продемонстрировал их недостаточность и неспособность соответствовать специфике географического пространства во всех секторах Арктики, тем более, что температурные параметры очень неустойчивы и подвержены существенным флюктуациям. В этой связи специалисты обратили внимание на более комплексный показатель - радиационный баланс, характеризующий приток тепла к поверхности и учитывающий не только температурные параметры, но и общую специфику поверхности территорий вкупе с их погодным режимом. Но и эти критерии оказались недостаточно показательными, в связи с чем был предложены еще более комплексные критерии. Однако и использование множества некоторым образом математически сопряженных частных показателей вновь не дало искомого эффекта и не приблизило получаемые синтетические критерии к адекватному отображению наблюдаемого в природе.

Опыт использования как монофакторных, так и комплексных, многокомпонентных климатических критериев показал общую неэффективность собственно климатического подхода к выделению Арктики и стимулировал поиск таких природных показателей, которые несли бы в себе интегрированную характеристику параметров природной среды. Естественно, что географы попытались использовать для этих целей учение о ландшафте, в рамках которого наиболее проработанным можно считать подход к выделению арктической природной зоны профессора Ленинградского государственного университета Анатолия Григорьевича Исаченко, принимающего за границу Арктики южную границу ландшафтов тундры. Однако, степень выраженности границы тайги и тундры сильно варьирует в различных регионах, представляя местами то относительно четкую линию (при некотором уровне генерализации), то широкую (до сотен километров) переходную зону. Возникла проблема включения или невключения в состав Арктики подзоны лесотундры и вообще ее интерпретации как подзоны тайги, подзоны тундры или отдельной геоботанический и ландшафтной зоны. Не меньшие трудности возникали при установлении границы Арктики на указанных принципах в горных районах.

Проблемы поиска природных критериев, позволивших бы адекватно выделить Арктику как специфическое природное образование, привела исследователей к мысли выделять ее применительно к определенным аспектам и факторам человеческого существования в Арктике. К ним можно отнести биоклиматический подход и прикладные природно-хозяйственные подходы, опирающиеся на те или иные критерии, опосредованные практическим целеполаганием.

Биоклиматический подход, основан на понятии стрессирующего воздействия окружающей среды на человеческий организм и использует ту или иную комбинацию природно-климатических факторов стресса, заставляющих предпринимать существенные усилия по его нейтрализации, что генерирует определенные социальные обязательства, уже принятые на себя государством применительно к районам Крайнего Севера и приравненным к ним местностям, а также еще к 14 регионам страны. В связи с этим, чисто биоклиматический подход к определению границы Арктики имеет практический смысл только в общих рамках определения дискомфортных территорий России и дифференциации (районировании) этих территорий по уровню их дискомфортности. Очевидно, что при биоклиматическом подходе границы Арктики будут несколько отличаться от границ, определенных в рамках климатического или физико-географического подходов. В то же время, биоклиматический подход должен обязательно использоваться в процессе определения состава Арктической зоны России, так как он интегрально отражает условия хозяйствования и жизнедеятельности. 

Среди прикладных природно-хозяйственных подходов нужно указать:

- подход специалистов «Всероссийского научно-исследовательского института геологии и минеральных ресурсов мирового океана» (ВНИИОкеангеология), исходящий из стратегии развития минерально-сырьевой базы и основанный на размещении ведущих типов месторождений полезных ископаемых в рамках российского сегмента Арктического планетарного минералогенического пояса. В этом есть практический смысл, но отдельные минералогенические провинции (например, Тимано-Печерская), простираются далеко за пределы Арктики;
- подход специалистов Института экономических проблем им. Г.П. Лузина Кольского научного центра РАН, предлагающих использовать метод транспортно-хозяйственного тяготения территорий, примыкающих к Северному морскому пути и находящихся в зоне его влияния с учетом взаимосвязи экономики регионов, формирующих основные грузопотоки на его трассах;
- подход специалистов ФГУ ВНКЦ «Север» Минэкономразвития России (ныне АНО НКЦ «Север»), в соответствии с которым выделение Арктики необходимо для формулирования и реализации дифференцированной экономической политики, определяемой государственными интересами и спецификой арктических регионов, а также выполнением международных обязательств России. При таком целеполагании районирование Арктики должно осуществляться на основе выделения целостных природно-хозяйственных систем в границах административных и муниципальных образований, в отношении которых удобно осуществлять дифференциацию экономической политики с учетом принципа единства экономического пространства страны.

Невозможно не упомянуть и подход чиновников к выделению Арктики, в соответствии с которым к разным арктическим регионам произвольно применяются различные критерии. В результате: начиная с 1989 года хронически забывают очевидно арктический городской округ Воркута Республики Коми; не включают в состав Арктической зоны России заполярные, но не выходящие к морскому побережью улусы Республики Саха (Якутия), зимние морозы в которых бьют все мыслимые и немыслимые рекорды в Северном полушарии и снабжение которых привязано к трассам Севморпути; заполярный порт Игарка, способный принимать морские суда, являющийся конечным пунктом трассы Севморпути на реке Енисей и выполняющий функции операционной базы снабжения ванкорской группы месторождений.

Ну какой смысл, например, произвольно делить пополам территорию Мурманской области по критерию направления стока рек, которые даже не судоходны и никак не связаны с трассами Севморпути? В чем арктическая специфика данного критерия? В качестве обоснования этого решения используется справка Государственного научного центра «Арктический и антарктический научно-исследовательский институт», в котором Белое море относится к бассейну Северного Ледовитого океана и составляет с ним единое целое. И что от чего тогда делится?

Мурманская область изначально формировалась как единая природно-хозяйственная система, достигшая в настоящее время определенного уровня кластерной связности. Осью этого структурного единства является единый инфраструктурный комплекс, на который спроецированы объекты добычи и переработки рудных ископаемых и обеспечивающие их функционирование объекты хозяйственно-социального комплекса. Инфраструктурный комплекс – сфера ответственности федеральных и региональных органов государственного управления, в связи с чем планы его развития лежат в основе региональных программ, которые будут включены в Государственную программу Российской Федерации «Социально-экономическое развитие Арктической зоны Российской Федерации на период до 2020 года». И как с учетом задач оптимизации инструментов государственного управления одно с другим может быть сопряжено?

Инерция описанного подхода к определению состава Арктической зоны Российской Федерации сохраняется в Минрегионе России и в настоящее время. Суть этого подхода – минимизация территории Арктической зоны в соответствии с общими концептуальными установками помощника Министра экономического развития Моргунова Б.А. (не работает в Министерстве с конца 2013 года). В соответствии с его представлениями Арктическую зону России необходимо приблизить к побережью арктических морей, хотя не вполне понятно, зачем это нужно стране. В 2006-2007 годы – в период формулирования указанных позиций, имела место некоторая эйфория относительно освоения арктического шельфа и высказывалась ориентированная на позицию Минфина России идея, что для обеспечения рентабельности шельфовых проектов они должны получить определенные преференции, но денег в казне мало (хотя бюджет долго был профицитен, а остатки бюджетных средств на счетах Центробанка России всегда были очень значительны). В этой связи необходимо максимально сузить материковую часть АЗРФ, чтобы не распространять преференции на экономические проекты, реализуемые в ее пределах.

На самом деле, шансы на бурное освоение российского арктического шельфа уже в ближайшей перспективе практически отсутствовали, что было еще во второй половине девяностых годов ХХ века показано специалистами Института экономических проблем им. Г.П. Лузина Кольского научного центра РАН, проанализировавшими в ряде работ условия реализации штокмановского проекта и других нефтегазовых баренцевоморских проектов, и показавших с цифрами в руках, что при существующих рисках и издержках с учетом наличия альтернативных источников углеводородного сырья рынка для углеводородов из данных месторождений еще долго не будет. Рассчитывать можно только на некоторые месторождения мелкого Печерского моря (с глубинами в десятки метров) и прибрежные запасы углеводородов, добываемые наклонным и горизонтальным бурением с прибрежной зоны или искусственных островов, как это делает ОАО «НК «Лукойл» на Каспии. Таким образом, главным «кормильцем» национальной экономики еще достаточно долгое время останется материковая часть российской Арктики.

В соответствии с названными установками в 2007-2009 годах в рамках НИР в интересах Минэкономразвития России ИГАН предложил использовать в качестве южной границы Арктической зоны России южную границу арктических тундр там, где геоботанические границы носят сколь-либо отчетливый характер. С собственно геоботанической точки зрения такой взгляд может быть правомерным, но никак не с точки зрения задач хозяйственного развития страны или решения задач хозяйственно-экологического характера. При таком подходе Арктическая зона России в ее материковой части сужается максимально (картосхема) и подзоны типичных и южных тундр (именуемых Юрцевым Б.А. гипоарктикой), а также лесотундра и северная тайга (субарктика) оказываются за пределами Арктической зоны России. Там, где границы растительных сообществ для проведения южной границы Арктической зоны России было использовать затруднительно, использовали водоразделы, отграничивающие водосборные площади рек, впадающих в Северный Ледовитый океан от рек, текущих в южном направлении. Этот критерий также не везде легко использовать, так как в Северный Ледовитый океан кроме малых рек текут реки среднего и крупного размера, начинающиеся далеко на юге, и процесс отграничивания рек, учитываемых в данном критерии, от рек не учитываемых носит экспертный, индивидуализированный характер и в этом смысле также является процессом субъективным.

В соответствии с описанными критериями 25 марта 2010 года заместитель Министра экономического развития С.С. Воскресенский разослал в регионы письмо № 4500 – СВ/Д07, в котором сообщалось, что в рамках реализации подпрограммы «Освоение и использование Арктики» ФЦП «Мировой океан» проводится работа по обоснованию южной границы Арктической зоны России с определением перечня муниципальных образований, входящих в пределы Арктической зоны России и предлагалось согласовать предлагаемые критерии определения южной границы Арктической зоны России.

Далее со ссылкой на ИГАН предлагались следующие критерии:
«С учетом разнообразия географических условий предлагается уточнять южную границу АЗРФ по следующим дифференцированным критериям:

а)    на обширных прибрежных равнина; (Восточно-Европейская равнина, Западно-Сибирская равнина) - по южной границе зоны арктических тундр;
б)    на прибрежных низменностях; переходящих к возвышенностям и горным структурам (Восточно-Сибирская, Яно-Индигирская, Колымская низменности) - по бровке низменности;
в)    в горных районах (Кольский п-ов, Анадырское плоскогорье, Чукотское нагорье) - по границе водоразделов, разделяющих водосборные площади разных морских и океанских бассейнов;
г)    на водных объектах по признаку отнесения морских водных объектов к арктическому бассейну и интенсивности водообмена между ними».

Дальнейшее привлечение Минэкономразвитием России к работе (2010 г.) ФГБУ «Арктический и антарктический научно-исследовательский институт» Росгидромета (ААНИИ) привело к существенным изменениям трактовок Арктической зоны России как территорий, включающих в себя арктический и субарктический пояса, при этом четкого описания (определения) состава последнего дано не было. Не было и представлено карты с южной границей субарктического пояса, которую можно было бы принимать за южную границу Арктической зоны России. В результате, согласно описаниям Арктической зоны России слагалась из арктического и субарктического поясов, а в соответствии с предлагаемой границей Арктической зоны России – только из арктического пояса. При этом вводились понятия:

- «арктическая природная территория» - природный комплекс, расположенный в пределах Арктической зоны Российской Федерации и включающий морские водные объекты, относящиеся к бассейну Северного Ледовитого океана (включая Белое море), островные территории, прибрежные низменности и равнины с арктическими ландшафтами (тундры), прибрежные склоны гор и нагорий, поверхностный сток с которых направлен в арктические моря;
- «субарктическая природная территория» - территория, которая в пределах Арктической зоны Российской Федерации охватывает зоны лесотундровых и северотаежных ландшафтов, а также часть водосборной площади бассейна Тихого океана (северо-западное побережье Берингова моря).

На рекомендации ААНИИ формально опираются очередные предложения Минрегиона России по составу Арктической зоны Российской Федерации - письмо заместителя Министра регионального развития С.М.Назарова от 8 июля 2013 года №12051-СН/02, к которому прилагается пояснительная записка ААНИИ, содержание которой противоречит содержанию районирования, которое она, как это декларируется, должна обосновывать. Так, Белое море в соответствии с запиской ААНИИ входит в состав арктической природной территории, а южный макросклон Кольского полуострова, реки которого впадают в Белое море – в состав Арктической зоны России не включается, хотя по растительности (горные тундры, лесотундры и северотаежные насаждения) он полностью соответствует понятию субарктическая природная территория. Предлагаемая граница Арктической зоны России в Республике Саха (Якутия) не поддается никаким истолкованиям, находясь за гранью какой-либо логики в рамках предлагаемой ИГАН и ААНИИ объяснительной системы (претензии не к ученым, а к сотрудникам Минрегиона России). Воркуту, как всегда, просто забыли. Отображенная на прилагаемой к письму картосхеме граница Арктической зоны России во многих местах плохо стыкуется с геоботаническими границами (которые в схемах геоботанического районирования еще уже), даже если брать системы геоботанического районирования различных авторов. В некоторых местах вообще непонятно, какими именно критериями пользовались, проводя ее.

Проблемы:

- выделения арктической природной зоны (климатической, геоботанической, ландшафтной);
- выделения зон природно-климатической дискомфортности жизнедеятельности населения, связанных с социальными обязательствами государства;
- выделения Арктической зоны России как объекта государственного управления,

в сознании чиновников свалены в одну кучу и перемешаны.

Задача выделения Арктической зоны России до сих пор не реализована оптимальным образом. Методологические и методические аспекты данной проблемы более подробно изложены в нашей статье «Методологические и методические проблемы выделения Арктической зоны Российской Федерации». Территории Республики Саха (Якутия) будет посвящен более подробный материал нашего сайта.