Митько А.В. Президент Арктической общественной академии наук, доцент СЗИУ РАНХ и ГС
Глобальная экономика в последние 30–40 лет исходила из гарантированности поставок сырья, материалов, информационных данных морскими путями. Сформировалась своего рода взаимозависимость государств, расположенных в разных уголках Земли
Сейчас, очевидно, безопасность на морях и океанах превращается в ключевой, центральный элемент международной безопасности. В последние два года все чаще появляются факты нарушения мирового порядка на морских просторах в различных частях света. Здесь и подрыв трубопровода «Северный поток – 2» на Балтийском море и перерезание идущего по морскому дну кабеля, соединяющего острова Мацзу и Тайвань, и нарушение поставок зерна по Черному морю, и атаки хуситов в Красном море, и угроза перекрыть проливы в точках, чувствительных для коммерческого судоходства.
Масштаб проблем становится яснее, если принять во внимание следующие факты. 90% мировой торговли осуществляется по морю, а 97% коммуникаций в мире проходят по дну морей и океанов через 1,4 млн км проложенных кабелей. Однако подводная инфраструктура включает в себя и трубопроводы, обеспечивающие энергопотребление многих государств.
Порядок на морях и океанах традиционно проявляется через мощь государств как военного, так и гражданского характера – от миссий по спасению населения от стихийных бедствий до обеспечения режима эмбарго вокруг берегов «провинившихся» стран.
В последние годы на Западе особую озабоченность вызвала активность Китая по трансформации страны в морскую супердержаву в рамках реализации проекта «Пояс и путь». Строительство портов в развивающихся странах по долговым схемам, названное «долговой дипломатией», рассматривается в Вашингтоне, в частности, как угроза национальной безопасности США.
Сегодня возникает потребность уточнить многие положения морского права в их новом содержании и отличии от традиционной интерпретации права на морях как проекции экономической и военной мощи государств. С начала XX века морской прорыв осуществляли и Германия, и Япония, и США, которые увязывали с мощью и разрушительной силой своих Военно-морских сил (ВМС) способность оказывать решающее воздействие на события в мире в собственных интересах.
Нужно отметить, что соглашения по контролю над вооружениями 1920-х годов подтвердили связь между такими категориями морского права, как размер флота, порядок на море и политика ведущих держав. Регулируя размер «капитальных» судов, фактически был осуществлен процесс кодификации относительных позиций каждой страны на мировой (морской) арене на основе разрешенных параметров огневой мощи, дальнобойности и разрушительной силы орудий.
Вторая мировая война подтвердила, что победу одержали страны с сильнейшими ВМС. Поэтому и в годы холодной войны, когда резко возрос фактор ядерного оружия морского базирования, мировой порядок на море основывался на иерархии военной мощи тех или иных государств. Однако по мере усиления глобального обмена менялись и подходы к регулированию морского порядка.
В 1958 году была принята Конвенция об открытом море. Она стала одной из четырех конвенций, разработанных на первой конференции ООН по морскому праву, и определила понятие «открытое море» как «все части моря, которые не входят ни в территориальное море, ни во внутренние воды какого-либо государства». В 1982 году Конвенция ООН по морскому праву ввела новые категории прав и обязанностей государств в своих территориальных водах. Таких, например, как исключительные экономические зоны.
Эта конвенция подчеркнула новые вызовы, связанные с Мировым океаном: рост уровня воды, нелегальное рыболовство, пиратство, вооруженные ограбления, морской терроризм, контрабанда наркотиков и людей.
Таким образом, мировой порядок на море перестал быть зоной исключительной ответственности стран с подавляющим военным потенциалом. Стабильность нужна всем государствам независимо от богатства или военной мощи.
В конце 2023 года несколько российских чиновников высказались за выход России из конвенции 1982 года. В 1997 году РФ ратифицировала конвенцию, согласившись с тем, что иностранные суда, подлодки и самолеты могут находиться в Арктике без разрешения и даже уведомления нашей страны, за исключением 12-мильной зоны. Однако уже в XXI веке в повестке дня для России появился вопрос о развитии Северного морского пути в качестве внутренней транспортной артерии. Сегодня, когда отношения с НАТО превратились во враждебные, полеты самолетов альянса в 12 милях от границы РФ рассматриваются как разведывательные и шпионские.
У конвенции есть и собственные встроенные слабости. Механизм разрешения споров между участниками конвенции фактически не работает как инструмент принуждения к исполнению решений, принятых при арбитражном разбирательстве. Развитие технологий XXI века также создает некоторые проблемы для функционирования конвенции 1982 года, например, в области регулирования активности беспилотных судов.
Несмотря на сложности, конвенция по морскому праву еще не исчерпала свои регуляторные возможности. Правда, для успешного функционирования конвенции нужно желание сторон искать пути решения возникающих проблем. Что в условиях противостояния Запада с Россией и Китаем делает процесс содержательных переговоров затруднительным.
В июне с.г. в структуре администрации президента РФ создано управление по вопросам национальной морской политики. Его начальником назначен многолетний заместитель Николая Патрушева в Совете безопасности Сергей Вахруков. Представляется, что после разработки проекта положения об этом управлении, через три месяца, мы сможем точнее сказать о приоритетах и целях РФ в области морского права.
Неизбежное повышение активности государств на морских просторах при наведении собственного порядка привело к нарастанию проблем, связанных с неопределенностью границ ответственности. Ярким примером могут служить трения между различными прибрежными (и не очень) государствами в районе Южно-Китайского моря.
Взаимодействие России и Китая в Арктике становится одним из важнейших направлений российско-китайского стратегического взаимодействия в эпоху «разворота на Восток». Такой союз представляет собой эффективный противовес западным устремлениям нарастить геополитическое и экономическое влияние в Арктическом регионе.
Важно, что такой вектор взаимовыгоден — Китай, который не является членом Арктического совета, уже провозгласил себя приарктическим государством и последние годы демонстрирует активную и многоуровневую политику усиления своего присутствия на северных территориях при непосредственной поддержке России.
Одним из ключевых приоритетов совместной работы в Арктике российские власти видят научно-техническое сотрудничество. И министр РФ по развитию Дальнего Востока и Арктики Алексей Чекунков отметил эффективность технологической синергии двух государств в крупных проектах углеводородной энергетики.
Помимо традиционной, есть большой потенциал возобновляемых источников энергии. Среди перспективных направлений сотрудничества — солнечная, ветряная и атомная энергетика. Еще одна важная тема — логистика. Именно Китай может стать ведущим драйвером увеличения грузопотока по Северному морскому пути (СМП).
Первые шаги в этом направлении уже сделаны — в частности, пилотные рейсы по СМП провел китайский перевозчик NewNew Shipping Line. С запуском круглогодичной навигации популярность восточного маршрута Севморпути должна существенно вырасти, при этом для Китая это будет означать появление выгодного транзитного коридора в Европу.
Еще одна ключевая тема — безопасность региона. Чекунков отметил, что Россия и Китай намерены совместно обеспечивать безопасность Арктики и противодействовать попыткам милитаризации этого региона. В этом контексте российско-китайское сотрудничество в Арктике способно «стабилизировать» регион в условиях высокой геополитической турбулентности.
Еще один аспект изменения геополитической расстановки сил в мире затронул отношения России и Китая. На днях в китайском журнале Russian Studies двое ученых, Юэ Пэн и Гу Чжэншэн, написали, что Россия становится все слабее на Крайнем Севере: «Первоначальный баланс в Арктике нарушен, и весы в регионе склоняются в сторону западных стран». По словам ученых, «имидж Китая в регионе столкнулся со значительным риском ухудшения”. В настоящее время хрупкий баланс, который наблюдался в развитии и освоении арктического региона, и был основан на конвенции морского права 1982 г., пошатнулся. При том, что еще недавно ситуация позволяла всем заинтересованным странам, включая не приарктический Китай, участвовать в освоении региона. Для Китая Северный Морской Путь (СМП) – альтернативный маршрут, который сокращает риски блокировок судоходства в Юго-восточной Азии, а также позволяет КНР страховать сбои логистики в Персидском заливе. Это еще и альтернативный вариант сухопутной части китайского проекта «один пояс, один путь», и при этом он менее зависимый от геополитических раскладов в странах Центральной Азии.
Второй момент. Шпицбергский трактат и ст 38 Конвенции по морскому праву, по мнению Китая, позволяла им быть полноправным участником арктического судоходства. Также Китай уже обладает ледоколами (Сюэлун и Сюэлун-2). В итоге стратегия наращивания преимуществ за счет: обкатанных технологий работы в Арктике, своих верфей, а также товарных потоков в Европу, - реально увеличивала потенциал КНР в регионе. (В проекте, который далек от территорий самого Китая). Однако, после начала СВО ситуация поменялась принципиально. Большинство стран – членов арктического совета, где у Китая был статус наблюдателя с 2013 г, оказались в лагере недружественных России стран.
Теоретически при использовании СМП в Арктике (см. карту) доставка грузов из Шанхая в Гамбург может занять всего 18 дней, по сравнению с примерно 35 днями маршрута через Суэцкий канал. Или еще на 10 дней дольше, если направиться вокруг мыса Доброй Надежды. Китайский торгово-логистический план по СМП включал создание точки входа в четырехстах км к северу от Полярного круга, в норвежском порту Киркенес. Киркенес должен был стать первым незамерзающим портом, для контейнеровозов из Китая после прохождения российского участка. Но порт не имеет ж/д сообщения ни с одной страной Европы. Ходили разговоры о строительстве ж/д сообщения с соседней Финляндией (в 50 км). Линия присоединения шла к финской ж/д сети в городе Рованиеми. И хотя с самого начала финские власти относились к этому проекту с недоверием, так еще в 2019 году они опубликовали отчет, с сомнениями, что такая линия может быть прибыльной, или приемлемой для коренных оленеводов, саамов и тд., все же тема обсуждалась всерьез. Теперь же, по словам редактора Barents Observer Томаса Нильсена, финские власти “категорически не хотят строить железнодорожную линию так близко к российской границе”.
Также в своих публичных комментариях западные правительства все с большей осторожностью относятся к деятельности Китая в Арктике, опасаясь, что растущее экономическое влияние Пекина в регионе может придать ему и политическое влияние, а также открыть двери для присутствия в сфере безопасности. А это, по мнению The Economist, может усугубить вызов, который уже бросает западному миру Россия. При этом, после начала СВО Россия вообще рассматривала вариант выхода из Арктического совета. Однако, видимо не без участия Китая, к лету ситуация изменилась, и на профильную сессию ПМЭФ даже был приглашён новый исполнительный директор Арктического совета норвежец - Maца Эриксон.
В ходе встречи Путина и Си в Пекине в мае две страны пообещали «продвигать арктический маршрут, как важный международный транспортный коридор» и призвали свои компании «укреплять сотрудничество в увеличении объемов перевозок по арктическому маршруту и создании логистической инфраструктуры арктического маршрута». Подытожив тем, что шелковый путь по арктическому льду хоть скользкий, но не теряет своей привлекательности.
Совет Безопасности России выразил обеспокоенность по поводу возможного размещения ударных вооружений НАТО на территории Финляндии, подчеркнув, что это серьезно угрожает безопасности России. В своей статье, первый заместитель секретаря Совета безопасности России Рашид Нургалиев предупредил, что Финляндия может стать стратегически важным плацдармом для развертывания дополнительных войск и наступательного вооружения НАТО. Он утверждает, что Финляндия, присоединившись к НАТО, фактически предоставила альянсу возможность расширить свое влияние на Балтийском море и в Северной Европе, что ставит под угрозу безопасность России
Нургалиев также упомянул о планах размещения в Финляндии штаб-квартиры командования НАТО для Северного и Балтийского морей. Это, по его мнению, подчеркивает намерения НАТО усилить свое присутствие в регионе и создать мощный военный узел, направленный против России.
Особое внимание Нургалиев уделил высказываниям президента Финляндии Александра Стубба, который, по словам российского чиновника, настаивает на размещении в Финляндии ядерного оружия. Это, по мнению Нургалиева, свидетельствует о том, что Финляндия становится инструментом в руках США для достижения их геополитических целей.
Нургалиев подчеркивает, что Вашингтон, под предлогом "защиты Финляндии", фактически превращает ее в "анти-Россию", заставляя жертвовать собственным благополучием ради интересов США.
Российские аналитики считают, что размещение ударных вооружений НАТО в Финляндии серьезно подорвет стабильность в регионе и создаст предпосылки для новой холодной войны
С российской стороны, реакцией на это может стать усиление военного присутствия на границе с Финляндией, а также развитие стратегических наступательных вооружений, способных нейтрализовать потенциальную угрозу со стороны НАТО.
Важно отметить, что Россия неоднократно заявляла о своей готовности к диалогу с НАТО по вопросам безопасности, однако альянс, по мнению России, не проявляет заинтересованности в этом, продолжая наращивать военное присутствие у границ России.
Ситуация с Финляндией является ярким примером того, как расширение НАТО, основанное на идеологии противостояния с Россией, угрожает безопасности не только нашей стране, но и всему европейскому континенту.
Главнокомандующий ВМФ России адмирал Александр Моисеев, заявил об угрозе России с морских и океанских направлений. Безусловно, напряжение будет нарастать по всему периметру российских границ, однако наиболее «горячими» точками выступают Балтийское море и западная часть русской Арктики.
ВВС Норвегии заявили о завершении модернизации крупнейшей авиабазы на северо-западе страны в Бардуфоссе для размещения американских истребителей F-35, выступающих носителями ядерного оружия. К середине 2024 года, то есть, уже сейчас, ВС США намеревались впервые за 50 лет создать боевой устав для военных, действующих в Арктике, а немногим ранее американские солдаты тренировались на Аляске.
Финляндия мониторит и анализирует оборонную способность РФ в Ленинградской и Мурманской областях, а также в Республике Карелия. Кроме того, в городе Миккели, в 140 км от границы с Россией, будет действовать штаб сухопутных войск НАТО в Северной Европе. Расходы же на вооружение Прибалтики оказались, наряду с Польшей, одними из самых высоких в альянсе.
Впрочем, если предположить, где же, всё-таки, полыхнёт раньше, то наиболее вероятным выглядит балтийское направление. Боевые действия в Арктике — это, преимущественно, флотские операции, а ударная сила НАТО на море — американские пехотинцы. В ходе последних учений была отработана их переброска в Европу, накоплены запасы материальных средств.
Бросать американцев в "мясорубку" никто не будет, пока есть более дешёвый человеческий ресурс, который командованию США не жаль – финны, поляки и прибалты и др. Поэтому наиболее вероятно, что всё начнётся с Балтийского моря. Однако опрометчиво было бы надеяться, что Запад оставит в покое Северный морской путь.
На встрече президента РФ Владимира Путина с руководством федерального министерства иностранных дел зафиксировано два основополагающих смысла в сфере международной безопасности. Во-первых, понимание Путиным возможного будущего евро-атлантической системы безопасности. Во-вторых, насущный рецепт для решения «украинского вопроса». Оба смысла наполнены примерно схожими элементами, вроде: «нельзя отменять географию» и «диалог важен со всеми участниками».
Логика российского президента по каждому направлению прозрачна и понятна: по сути, «холодная война» не закончилась в 1991 году. США продолжили свою безнравственную политику тихого сдерживания и вытеснения Российской Федерации, как правопреемницы СССР на мировой арене. Расширение НАТО на восток, одностороннее прекращение важных стратегических соглашений, показные военные операции по всему миру – все это демонстрировало агрессивный курс Вашингтона и бросало недвусмысленный намек для Москвы.
При этом, Белый Дом не имел долгосрочного плана по своим действиям и не просчитывал возможные сценарии. Нынешний кризис в международных отношениях, возникший из-за разного понимания сути «украинского вопроса», способен поставить человечество на грань уничтожения. Соответственно, требуется иная система, как евро-атлантической безопасности, так и международных отношений на отдельно взятом континенте, с вполне четкими контурами и составляющими.
Краеугольные камни таких систем – это принцип взаимовыгодного и равноправного сотрудничества, когда участвуют все евразийские страны, без отмены географического признака. Тема «отмены» по любому признаку вообще должна исчезнуть как класс, равно, как и любая иная дискриминация или ущемление прав по причине «инаковости». Принцип равного участия распространяется не только на государства, но и на интеграционные объединения, вне зависимости от их сущности. Логика предложения от Путина очевидна, поскольку интеграция, обусловлена конкретными экономическими и военно-политическими условиями, что возникли в конкретный временной период.
Помимо принципа взаимовыгодного и равноправного сотрудничества, важно максимально широко подходить к понятию «безопасность». Это не только незыблемость территориальных границ, но и конструктивное решение разных вызовов. Начиная от преодоления бедности, проблем «зеленого перехода» и от глобального потепления до пандемий и очередной турбулентности в мировой экономике.
Что касается решения «украинского вопроса», президент Путин продолжил давний тренд: необходимо отталкиваться от текущих реалий. Два года назад, когда шел переговорный процесс между РФ и Украиной в Стамбуле, действительность была иная. Сегодня в составе РФ появились новые территории, жители которых не захотели быть частью преступного киевского режима. Этот факт невозможно не учитывать, как и перманентное желание Москвы о внеблоковом статусе Киева с соответствующими гарантиями по безопасности от ведущих мировых держав. «Коллективному Западу» предстоит сделать выбор: или согласиться с трендом Путина по реалиям, или продолжить бить лбом в каменную стену, что тоже выглядит как долгосрочная тенденция. Правда, с нулевым результатом.
Договор о всеобъемлющем стратегическом партнерстве между Российской Федерацией и Корейской Народно-Демократической Республикой создал новую реальность, обеспечивающую дополнительный ресурс реализации задач государственной политики.
Ключевым элементом соглашения является пункт о взаимной поддержке в случае агрессии против одного из участников. Как заявил президент РФ Владимир Путин, этот договор предусматривает "оказание помощи при агрессии против одного из участников".
Фактически, это означает, что Россия и КНДР теперь связаны военным оборонительным союзом. В случае войны США и Южной Кореи против КНДР, Россия обязана будет оказать помощь Пхеньяну. И наоборот, при нападении НАТО на Россию, КНДР окажет ей военную помощь.
Такой шаг по сути является одним из пазлов в общей структуре мировой безопасности стран нового мирового порядка и подчеркивает, что напряжение в геополитическом смысле неумолимо нарастает. Договор, по сути, возвращает отношения между Россией и КНДР на уровень, существовавший до распада СССР. Однако возможно, этот договор вызовет необоснованную реакцию со стороны наших визави.
Следует отметить, что договор был подписан на правительственном уровне, что говорит о серьезности намерений обеих стран.
Последствия договора для региона:
* Увеличение напряженности: Не исключается возможность, того, что под предлогом реакции на данный договор. США и ее сателлиты могут спровоцировать усиление напряженности в регионе, увеличить риск военных конфликтов и нестабильности.
* Укрепление позиций КНДР: Договор укрепляет позиции КНДР на международной сцене, давая ей необходимую военную поддержку.
* Изменение геополитического баланса: Договор может привести к изменению геополитического баланса в регионе, создавая новые альянсы.
Договор о всеобъемлющем стратегическом партнерстве между Россией и КНДР - серьезный шаг, который обязан принести гарантии безопасности в тихоокеанский регион и в мир в целом.
